Сестра кивнула и решительно выдохнула перед входом, а затем два дорогих мне человека скрылись за дверью.

А дальше началось длительное обследование вдоль и поперек. За сестрой закрепили медсестру, которая водила ее из кабинета в кабинет, делая ей то УЗИ глаз, то какую-то топографию, то еще непонятно какие исследования. С каждым новым походом у сестры прибавлялось по распечатанному экземпляру результата, и она обрастала все новыми и новыми бумажками.

Исследования сестре назначили прямо сегодня, так как она со знанием дела заранее к нему подготовилась. На всякий случай не позавтракала, не накрасилась, даже не воспользовалась духами, так как спирт так же негативно может сказаться на результатах анализов.

На какие-то процедуры с ней ходил и Декарт, что-то дополнительно уточняя и советуя. Я же все это время волновалась в коридоре, правда пару раз мне поручили сбегать в аптеку за каплями сначала за увлажняющими, затем для расширения зрачка. Но аптека находилась в этой же клинике на первом этаже, поэтому надолго занять себя у меня не получилось.

Наконец моя бледная сестренка вышла с последним заключением от врача и обняла меня.

– Все закончилось, – сообщила мне она. – Анализы по крови будут завтра. Мне пока прописали три вида капель, но…

– Что? – заволновалась я, глядя в неестественно расширенные зрачки сестры.

– Зрение падает очень быстро. Скорее всего потребуется операция. На оба глаза, – уголки глаз Афины наполнились слезами.

– Ты боишься? – спросила я, еще крепче сжимая ее в объятьях.

– Нет, – ее голос дрогнул. – Но это значит, что я не поступлю на следующий год. Мне придется минимум на четыре месяца отказаться от всех репетиторов. А если потребуется еще дополнительная операция или коррекция, то срок восстановления затянется. В конце весны меня уже ни один репетитор не возьмет. Все будут заняты.

– Афина! – возмутилась я. – Какие репетиторы?! Твое здоровье сейчас важнее всего! А… почему четыре месяца? Почему так долго ждать?

– Гая, – моя сестра вдруг стала совсем серьезной. – Я бы не хотела встретить свое восемнадцатилетие слепой, мы ведь не знаем точно как все пройдет. Поэтому я попросила отложить операцию, пока мне не исполнится восемнадцать.

– Нет, Афина, – я погладила ее по волосам. – Все пройдет хорошо. Господин Эдер привез тебя к лучшему специалисту.

– А кто он? – тихо спросила Афина.

Хоть Декарт все еще общался с врачом и не мог нас услышать, но все же нам обеим было неудобно обсуждать его за спиной.

– Он очень хороший человек, – не раздумывая ответила я. – Самый лучший!

– Ты любишь его? – наивно спросила Афина.

– Кажется, да, – виновато ответила я, словно этим самым предавала свою семью.

– Он… не причинит тебе зла? – вновь спросила сестра. – Я вижу тебя второй раз, и оба раза на тебе… ошейник.

– Не причинит, – твердо ответила я.