– Куда-то же он должен вести, – прошептал наконец Мак.
Отец Бейли согласился:
– Наверняка за дворец, как и писал Хунайн.
Сейхан решила, что уже безопасно и можно оторвать душившего ее Эгги от шеи. Обезьянка тут же протестующе заверещала, но Сейхан успокоила ее: пошикала и растерла спинку. С Джеком, когда тот расстраивался, срабатывало. Как ни странно, помогло и сейчас.
Заметив ее попытки успокоить Эгги, Мария протянула руки.
– Хочешь, я понесу?
Сейхан отпрянула.
– Да ладно уж.
Мария нисколько не обиделась, только молча кивнула.
Грей взглянул на супругу, заломив бровь.
Сейхан сделала вид, что не видела этого – как и смысла объясняться. Отдать Эгги ей мог не позволить материнский инстинкт, некий механизм, запускаемый гормонами и контролирующий поступки, словно она – такая же машина, как и бронзовые статуи. Однако в этом Сейхан сомневалась. Если бы Эгги не подоспел вовремя, если бы Шарли его не прислала, их всех могли убить. В благодарность за спасение она решила защищать зверька до конца и вернуть его приемной матери… если Шарли еще жива.
А шансы на это были ничтожные.
Глава 42
Шарли затаилась на краю леса, сжимая пистолет в ладонях так, словно молилась. Помощь свыше и правда не помешала бы, но, как гласит пословица, на Бога надейся, а сам не плошай. На себя Шарли сейчас и рассчитывала.
– Будь осторожна, – прошептала Елена.
Шарли кивнула. Посмотрела на вертолет, стоявший посреди луга в зеленой траве и астрах. Как управлять «вертушкой», она понятия не имела, но угонять ее и не собиралась. Последние двадцать минут она вела Елену на север сквозь густые заросли кедров и вроде даже умудрилась оторваться от этого амбала с гранатометом, Кадира.
Пусть даже только на время.
Шарли не рассчитывала, что везение продлится долго: боевики, которые отправились исследовать пещеру, могли скоро вернуться и прочесать на обратном пути лес, а патронов оставалось всего два. Она хотела сперва разжиться оружием, а после двинуть дальше на север, к горам. Лучше бы, конечно, отправиться на юг, к оставшейся вдалеке Сус, но туда дорога хитрее, перегорожена потоком, у которого остался катер.