Глафира хмыкнула:

– Предлагала сотрудничество.

– Вот даже как!

– Ага. Я ей что получше, а она мне – неликвид. Это у нее называется обмен, – пояснила Глаша.

– Вот дура! – сказала Наташка с чувством. – Убила бы ее. Она, зараза, моему хозяину настучала, что я у вас целыми днями торчу.

– Так это же брехня! – возмутилась Валя. – Ты ж только пожрать. А жрешь ты как саранча – много, но быстро.

– За саранчу отдельное спасибо, – Наташка воспользовалась случаем вернуть ей многозначительную улыбку, – а про брехню – правда. Только хозяин мой все равно устроил разбор полетов, даже уволить грозил…

Валя вдруг уставилась поверх плеча Наташки, взгляд ее приобрел выражение великомученицы. Глаша обернулась в ту сторону. Ничего необычного она не увидела.

Возле стойки с подростковыми брюками топтался довольно невзрачный субъект. Он перебирал вешалки, при этом на его лице читалось некоторое сомнение, словно он не был уверен в том, зачем ему это надо. Он часто взглядывал на Валю, но как-то воровато, будто исподтишка.

– Это что за фрукт? Уж не воришка ли? – негромко спросила Глаша.

– Этот? – Динка кивнула головой в его сторону. – Не, это не вор. Это Валино наказание.

Глаша, округлив глаза, вытаращилась на Валю. Та лишь досадливо махнула рукой и нехотя поднялась с места. Она подошла к клиенту и нависла над ним скалой, скрестив на груди руки.

На глаз в мужичке было не меньше метра семидесяти, но рядом со статной Валентиной он весь как-то съежился.

– Ну? – спросила Валя. – Чем интересуемся?

– Брюки у вас симпатичные.

Голос у мужчины неожиданно оказался низким и приятным. Но Валя не дрогнула.

– Раз симпатичные, то покупайте, – припечатала она.

– Но я еще не решил, – испугался мужчина.

– А чего тут решать? Фасон модный, хлопок, карманы, фердипульки всякие!

– Простите, что?