– Стой, – Динка помотала головой, – не ходи.

Глафира остановилась и выжидающе уставилась на нее.

– Пропал завтрак, – вздохнула Валя с сожалением.

Через десять минут Глаша уже знала, что на давно пустующий пятачок въезжает отдел женской одежды. И не просто одежды. Это была точная копия ее собственного отдела. Те же самые фирмы и модели, те же цены.

Но самым главным было даже не это. Человеком, скопировавшим ее собственную идею, оказалась… Муля. До этого она мирно торговала чаем, кофе. Ее прилавочек размещался как раз у входа в Глашин отдел. Девушка разом припомнила повышенный интерес Мули к тому, что и как она делает, ее бесконечные вопросы, от ответов на которые Глаша благоразумно уклонялась. Она и раньше не испытывала восторга по поводу Мулиного любопытства, но даже предположить не могла, что у той хватит наглости скопировать все в точности, да еще и разместиться в непосредственной близости от нее, Глаши.

Замысел ее стал ясен. Глаша кропотливо прикармливала клиентов, которые в большинстве своем не видели отличия между китайско-турецким ширпотребом и качественной европейской одеждой. Там кофточка – тут кофточка, так какая разница? У китайской и цвет поядовитее, и блесточек нашито поболе.

Глаша долго билась над тем, чтобы сломать стереотипы. Она предлагала клиенткам примерить скромные на вид трикотажные кофточки и сама до конца не понимала, в чем тут фокус. Даже самая затрапезная дамочка в этих вещах обретала черты благородства, стиль и элегантность. Цены Глафира держала умеренные, и те, кто хоть один раз купил у нее вещицу, возвращались к ней снова и снова.

К настоящему моменту у Глаши сложился довольно большой круг постоянных покупателей, которые приводили с собой родных, друзей и сослуживцев, всех тех, кто не мог не заметить благоприятных перемен в счастливой первооткрывательнице и страстно желали так же преобразиться.

…Муля ошивалась поблизости. Глаша подозревала, что не просто так. Муля страстно любила подслушивать.

Глаша коротко кивнула вместо приветствия. Она надеялась проскользнуть мимо, не вступая в беседу. Чтобы успокоиться, новость следовало переварить в одиночестве. В таких случаях Глафира обычно хваталась за сигареты, хотя баба Катя нещадно ругала ее за вредную привычку.

Муля не желала, чтобы жертва ускользнула просто так, ей требовалось насладиться произведенным эффектом.

– Привет! – сладким голосом пропела она и, как бы невзначай, загородила Глаше дорогу.

Внушительные габариты Мули прочно блокировали путь к отступлению. Глаша остановилась.

Кличка Мули имела весьма забавное происхождение. В магазине давно подметили сходство Мули с мопсом: то же круглое лицо с выпученными глазами, то же жирненькое, все в складках, круглое тельце. Не хватало лишь короткого хвоста бубликом.

В магазине Амалию Тряскову недолюбливали и боялись, так что это сходство неоднократно и охотно обсуждалось за ее спиной. Во время одного из таких разговоров кто-то вспомнил, что у известной писательницы Дарьи Донцовой на обложке имеются мопсы. Тут же была извлечена потрепанная книжка (в поклонницах Донцовой ходило полмагазина), и народ долго веселился, разглядывая пучеглазых уродцев. Сходство и впрямь было поразительное. Псов звали Муля и Ада, об этом тоже все знали. Амалия была похожа на обоих. «Муля и Ада»…

Сейчас уже и не вспомнить, кто добавил буковку «з» к буковке «и», только кличка «Муля из ада» приклеилась с тех пор к Трясковой прочно.

– Поздравляю, – выдавила Глаша, – кажется, в этот раз ты превзошла себя.

– Ты находишь? – Муля не уловила иронии. – Ну, спасибо. Ты ведь не сердишься? – Вопрос был чисто риторическим.

– Какой смысл? – философски вздохнула девушка.

– Вот и умница. Бизнес есть бизнес, сама понимаешь. Конкуренция и все такое. Кроме того, у меня товар получше твоего, в том смысле, что я тебе не конкурент. Публика у меня будет элитная. Ну, ты знаешь мои связи! Жена мэра обещала зайти, дочка Боброва уже отоварилась тысяч на тридцать. Ты знаешь Боброва? Ну, тот, который владеет пивзаводом. Ладно, думаю, ты все поняла.