– Вообще-то, Бэлла уже мертва… – задумчиво продолжал юрист, все еще размышляя. К первой купюре добавилась еще одна, и Олег заметно подобрел: – Так и быть, кое на какие вопросы я готов ответить.

– Зачем она приходила? – сразу взяла быка за рога Глафира.

– По поводу своего завещания.

– Значит, оно было написано перед ее госпитализацией?

– Ничего это не значит, – возразил юрист. – Мадам Райская приходила не для того, чтобы составить завещание, а затем, чтобы отменить его. – Олег откинулся на спинку кресла, откровенно наслаждаясь произведенным эффектом.

– Как это? – удивилась Глаша.

– А вот так. Она отменила свое последнее завещание, составленное больше года назад, и, таким образом, в силу вступило предыдущее.

– То есть у нее было два завещания?

– Завещаний не может быть два – оно всегда одно. Все они фиксируются, но в случае пропажи последнего действует то, что было составлено раньше.

– А можно узнать, в чем состояло их различие?

– Можно, в виде исключения.

Еще несколько дензнаков крупного достоинства легли на стол, и Глаша была введена в курс дела.

– Согласно последнему завещанию, наследником Бэллы Райской в случае ее смерти становился ее супруг – Павел Райский. А вот в предыдущем завещании наследницей объявлена ее сестра – Элла.

– В каком году оно было составлено?

– Я могу уточнить.

Подозревая, что уточнение потребует новых денежных вливаний, Глаша благоразумно отказалась, полагая, что точная дата не имеет принципиального значения.

– Подождите! – спохватилась вдруг она. – Это ведь было, когда Райский еще сидел в тюрьме. То есть он и Бэлла еще не были расписаны?

– Разумеется.

– Так что же она завещала сестре?

– Половину квартиры, в которой они на тот момент проживали.