Я задумался. Видимо за моей школьной жизнью наблюдает половина королевства, и, наверное, исходя из результатов наблюдения, даже какие-то политические планы строит. Если я скажу, что решил не получать ранг архимага, это сыграет нам на пользу или во вред? С одной стороны — если граф наш противник, то на пользу. С другой — если граф наш союзник, то может быть и во вред… А если скажу, что уже получил ранг, он ведь спросит как. Или даже не как, а с кем — потому как тут вроде все, кроме меня знают про тонкости ускоренной сдачи экзамена. Если скажу что убил Фулгура, что из этого получится? Я заставлю графа нас уважать или бояться? Уважение — это хорошо, страх — не всегда. Опять же, смотря кем в данный момент является граф, потенциальным союзником или противником. Продемонстрировав силу союзнику, я может быть, придам ему уверенности, а продемонстрировав силу противнику — возможно заставлю его передумать быть противником… А с другой ведь стороны, иногда люди хотят не примкнуть к сильному, что выглядит логично, а объединиться против него. Что в общем-то, тоже достаточно логично. Черт, и что же говорить? В любом случае, лжецов не любят ни противники ни союзники, а то, что я прикончил Фулгура скоро станет известно даже в этих местах…

Молчание затягивалось, и надо было что-то хлыщу ответить, логика подсказывала, что граф нам друг — был бы настроен недружелюбно, не стал бы наверное пускать мать со свитой в свой замок, поселил бы в трактире в городе… Хотя может среди высшей знати это не принято. Если граф — друг, то его известие о моей победе, должно наверное, порадовать. Сторона которую он выбрал нанесла первый удар, ну или ответный, если первым ударом считать удар Мендакса… А, ладно, была не была. Надеюсь он будет меня уважать, а не бояться.

— Я уже подтвердил ранг архимага. Мне более нечего делать в академии, решил отправиться домой.

— Понимаю, — кивнул графский посыльный, — а если не секрет, с кем?

— Реванш.

— С Фулгуром? — удивленно вскинул брови хдыщ.

— Верно.

— И вы его одолели?

— Да.

— А позвольте нескромный вопрос. Ранение или…

“Блин”, — этого я вслух не сказал, только подумал, можно же было просто ранить посерьезнее и не убивать, оторванной ноги наверное хватило бы для победы, а вслух ответил: — или.

— Я вас понял, — кивнул графский и замолчал на несколько минут, пока мы неторопливо катили по городу, — скоро будем на месте. Я представлю вас графу, он все же хозяин замка, сначала полагается встретиться с ним, а потом проведу к вашей матушке и решите, как поступите дальше.

Я кивнул, поблагодарил, и оставшуюся дорогу мы проехали в молчании, я даже начал помаленьку кемарить и клевать носом, что нежелательно — если засну мой костюм неоготокиберпансковского аристократа мог превратиться в костюм Адама, но ехать все же было недалеко, трактир был из дорогих и располагался почти в центре города, так что позорно уснуть я не успел.

Карета, миновав стены, въехала во внутренний двор замка, и мой сопровождающий проводил меня к дверям. Пройдя через главный вход в замок, мы очутились в просторном вестибюле, и посыльный проводил меня как я понял, в нечто похожее на гостевой холл.

— Прошу простить, но я должен сначала уточнить у графа, готов ли он вас принять немедленно. Подождите пока здесь. Чувствуйте себя как дома.

С этими словами хлыщ кивнул мне на удобный кожаный диван, а сам удалился по ступеням вверх. Я остался в гостевом холле, обнаружил рядом с диваном некое подобие мини-бара — застекленный шкафчик с богатым набором алкоголя, но пробовать не стал, не был уверен что это уместно. К сожалению до наших — современных — зон ожидания от барбершопов до автомоек, гостевой холл местного графа не дотягивал и бумажных журналов тут пока не лежало. Не уверен, что в этом мире вообще есть какая-то периодика… Впрочем Сендми Навак — голос императора — в разговоре с Дезмондом что-то говорил о газетных передовицах. Оглядевшись по сторонам и поняв, что делать в холле все равно нечего, разве что высвистать прислугу и попросить бухла, решил, что лучше просто посидеть никого не трогая.

Никого не было достаточно долго — я уж подумал было, что про меня забыли совсем, как реальность напомнила что никто не забыт, самым грубым образом — ударив в спину.

Кто это был я не понял. Удар был такой силы, что меня снесло с дивана, и я пролетев через весь холл, приложился о стену. Воздух вышибло из легких, головой приложило о стену, кровь из рассеченной брови заливала глаза. Я разевая рот, как рыба выброшенная на берег, и пытаясь вдохнуть, попытался встать, машинально натягивая на себя один щит за другим и оглядываясь по сторонам в поисках того, кто на меня напал.

Выпрямился, почувствовал что-то не то, пошарил рукой и нащупал торчащее в спине копье. Потянул, с натугой вытаскивая наконечник из многослойной защиты экипировки, охнул и покачнулся, едва не упав, когда наконечник скрежетнул по ребру — оказалось, что защита все таки пробита и копье меня пусть и не сильно, но подранило… Как минимум минус ребро. Я чувствовал как оно ходит ходуном при дыхании.

Что-то щелкнуло и еще одно копье вылетев откуда-то из пустоты разбилось о выставленные щиты. Теперь пробить мою защиту было без шансов. С перепугу я навертел такой слоеный пирог, активировав все, что пришло в голову — от поля Хольцмана из Дюны, до пустотных щитов Вархаммера, что устоял бы наверное, даже под массированным артиллерийским обстрелом.