— Не очень, — честно призналась девушка, у которой порядочно болела голова от не желавшей отпускать песенки, накрепко поселившейся в голове.

И как Лера ни старалась собраться, неведомо откуда взявшийся морок упорно не желал отпускать.

— Потерпи.

— А что еще остается… Не волнуйся. Я выдержу, — ответила Лера и снова тяжело закашлялась, сплевывая на пол кровь.

— Ладно, спускаемся, — сняв противогаз и сменив автомат на пистолет, Тарас достал фонарь и первым пошел по ступенькам в недра заброшенной лаборатории.

Остальные, вытянувшись цепочкой, последовали за ним, осторожно поддерживая носилки с Паштетом, Савельевым и Треской.

Но держаться Лере оказалось не так-то просто. Чем глубже они спускались в подземные катакомбы, тем громче становилась музыка в ее голове, сбивая с толку, мешая сосредоточиться на деле. А как же остальные? Почему никто из шедших с ней мужчин не тер уши, не оглядывался нервно по сторонам, пытаясь вычислить источник назойливого звука? Неужели это слышала только она…

Видя состояние девушки, настороженный Мигель старался не упускать ее из виду. Подземное сооружение чилийской лаборатории заметно уступало размерами Двести одиннадцатой. Яков заметил, что скорее всего это лишь один из многочисленных комплексов, вмурованных в землю под территорией поселения. Было очевидно, что здесь успели как следует похозяйничать мародеры.

Оставалось только обшаривать помещением за помещением и надеяться, что их долгожданная сыворотка, от которой сейчас зависело столько жизней, благополучно окажется на своем месте.

Подземные катакомбы были утоплены в грунт на несколько этажей. Спускаясь по винтовой лестнице, люди подсвечивали ступени фонариками, хаотично разгонявшими подступающую со всех сторон тьму. Внизу колыбельная стала совсем нестерпимой, давящей, и Лера стиснула зубы, крепче сжимая «Бизон». Под челкой на лбу бусинками выступила испарина, тонкой ниточкой сбежавшая по щеке. Девушка утерла глаза, которые едко щипал пот, тыльной стороной перчатки.

Мигель с нараставшей тревогой следил за ней.

— Я в порядке, — упрямо буркнула Лера.

На втором этаже оказалось несколько просторных помещений с распахнутыми дверями; выбитое из них стекло хрустело под подошвами ботинок. Пробирки и колбы, микроскопы и морозильные камеры, прозекторские столы, центрифуги для смеси жидкостей, всевозможные инструменты и прочие атрибуты исследовательского учреждения, — начинка «Дигнидадского» отдела, разрабатывавшего «Троянца», мало чем отличалась от Двести одиннадцатой. Через несколько коридоров отряд уперся в приоткрытую гермодверь, на которой виднелись потускневшие от времени шипастые символы биологической угрозы.

— Кажется, пришли, — оглянулся идущий первым Батон.

— И тут уже кто-то побывал, — поводил из стороны в сторону фонариком Тарас.

— Хорошо же они тут все обшарили, — оценил Батон, прикрывая входящего внутрь старпома. — Сразу видна опытная рука.

Некоторое время изнутри доносились шаги и шорох. То и дело мелькала тусклая спица фонарика. Что-то с лязгом упало, послышалось короткое ругательство.

— Что видишь? — поинтересовался у темноты Батон, поднимая кончик ботинка и наблюдая, как в луче света от пола к подошве тянется прозрачная нитка вязкой желеобразной субстанции. Ощущение было, словно наступил на жвачку. То ли тут кто-то что-то недавно пролил — охотник направил фонарь в потолок, — то ли, и второе предположение было куда хуже первого, это была чья-то… слюна. Батон настороженно огляделся и мысленно пересчитал топтавшихся рядом членов отряда. Все вроде на месте. Пока. Трогать подозрительную хрень он не решился даже в перчатке, чтобы лишний раз понапрасну не нервировать остальных. Посмотрим.

— Нашли, — через некоторое время послышался дрожащий от волнения голос Тараса. — Идите все сюда. Нашли! Они здесь! Даже контейнеры с теми колбами, что Лерка притащила на «Грозного». Старые контейнеры, которые были на нашей базе, несколько вскрытых, и еще несколько других, с иной маркировкой. Такие же, как на фотографиях! Похоже, это и есть антидот, ребята!

— Но почему их оставили те, кто был здесь до нас?