Чуть рассвело, как все бросились к лошадям, но сигнала к выходу не было, пальба полностью прекратилась. Скучившийся около меня народ воспрял духом и рвался в дело. У ограждения показался посыльный к воеводам, ратники забросали его вопросами. Послушав ответы гонца, Бакшеев, уже ставший за ночь для меня непререкаемым военным авторитетом, осенил себя крестом:
— Явил господь-чудотворец милость, вселил страх в душу Казы-Кирея окаянного, бегут поганые прочь с Руси-
На ум пришла читанная в детстве историческая беллетристика
— Может, заманивают татары, ловушку готовят?-
— Нет, не засада то, сеунч сказывал, в становище крымском, лошади вчора раненые бьются, жилы им юртовщики взрезали, то обаче по крайней нужде степняки творят-
Прискакавший воеводин служка затребовал меня к боярам. Те уже собирались в походной церкви на благодарственный молебен. В голове пискнул тревожный зуммер, как татары убежали, так могут и вернуться, а тут уже победу празднуют. Идея преследования отступающего противника у командующих войсками поддержки не нашла. Волей-неволей опять пришлось ссылаться на горние силы и сообщать что ангелы небесные никак не оставят без поддержки христолюбивое воинство. Даже такие необоримые аргументы особо настроя отцов-командиров не изменили. Они ссылались на усталость людей, на отсутствие царского наказа, да на то, что за грехи их тяжкие, Господь может милостей своих лишить.
Только братья князья Трубецкие стояли за погоню, подумав, к ним примкнул и князь Черкасский. Воеводы же главного — большого полка решиться всё не могли. Вцепившись в Годунова, принялся улещивать его будущей славой победителя крымского хана, да наградами, да чинами, что наверняка на победителей польются ручьём. Заряженный уверенностью, переданной мне бывалым пограничником, я находил довольно убедительные доводы за быстрое преследование, несмотря на полное косноязычие и незнание местного армейского сленга.
— Ну ежели княжич Димитрий, аника-воин, и тот на царя Кази-Кирея собрался вборзе, то и нам медлить, да рядить более не след — наконец принял решение Борис Фёдорович — А то, истинно, лишит Господь всеблагий и всевидящий гордецов презревающих милости его-
Выходя из палатки, царский шурин вдруг повернулся и слегка мне поклонившись, произнёс:
— Сделай милость, князь Димитрий, будь гостем в моих владеньях вяземских до возвращения из ратного похода. Да присных своих с собой возьми, а вожей до вотчинки своей я дам-
При произнесении приглашения сделался он совершенно масляно-умильным, как кот, что на обед мышей зовёт. Добредя до своего стана в обозе, наконец-то, завалился дрыхнуть, глаза же продрал только на закате, учуяв запах похлёбки. Присев к походному котелку, поел горячего рыбного варева да прослушал кучу новостей и слухов. Больше половины русской армии ушло преследовать кочевников, присоединись к ней и многие воины углицкого отряда. Оставшиеся в обозе весь день рыскали по татарским стоянкам и собирали брошенное второпях добро. Афанасий Бакшеев разжился двухведерным медным котлом, что прочими почиталось за великую удачу, добыча остальных была скромнее. В разговоре с пожилым воином выяснилось, что его отряд служилых людей ростовского митрополита большей частью отбыл домой. Я возмутился:
— Как же так? А поход на татар?-
— С ких животов замосковским детям боярским в ратный поход идти? Жалованья-то не бысти —
— А как же воинская честь? Да и поместья вам вроде за службу дают?-
— Службу мы честно справили. Сказано быти в естях на Москве, мы и были. А что до дач, то людишки там всячески отощали, по вольным земелькам разбежались, пашню орать некому, дворяне со своими детёнышами сам-третей орют.-
— А денежный оклад как же?-
— Да азм почитай серебра жалованного уж пятиные лета не видывал, ни единой полушки. Посылает митрополит, слава Богу, на корма хлеб да жито, да толокна чуток. Яко в выборных аз бывал, так от царя жаловали осьмью рублями раз о шести летах, да в дальний поход на подъём, на припас воинский, по десяти рублёв щедрил.-
— Ну хоть кто-то пошел в погоню?-
— А як же, луччие люди с городовых полков, да дворяне московские, да вои с рязанских, тульских да северских украйн. Двинули и казаки донские верховские, тех сабля кормит, да наймиты литовские, тем, поди, наперед уплачено.
— А пограничные дворяне видно богаче, что не отъехали от рати?