Девушка улыбнулась, озвучив немое согласие. Раз Вечное сердце доверяло Альма-матер, значит и Эмелис могла ей доверять.

Всё произошло быстро. В реальном мире все события заняли лишь одну секунду, тогда как для Эмелис должна была пройти вся жизнь Альма-матер, пусть она и не покажет всех своих воспоминаний. Её сознание отключилось, и мир превратился в черную пелену.

Она начала жизнь Альма-матер её глазами. Ощущать себя в её теле было, мягко говоря, странно. Эмелис, точнее Альма-матер находилась, кажется, в месте, где ранее было заточено Вечное сердце, но сейчас вместо него была она сама. Первым делом, когда черная пелена исчезла, перед собой она увидела божественное воплощение, которое она не забудет никогда. При этом с этим божественным созданием она ощутила неподдельное родство, будто она видела перед собой старого родственника, связь с которым оборвалась кучу лет назад. Неужели другие миры действительно существуют, и неужели в них есть существа столь могущественные, что вполне могут именоваться богами?

Это был Альфараг. Стройный, красивый, выглядящий не глупо, но и не совсем мудро. Он искренне улыбался, смотря на какой-то механизм, в котором очнулась Альма-матер. Одежда его во многом была похожа на раскинувшееся космическое полотно, и своим величием он вселял скорее надежду и счастье, нежели страх и повиновение. Но на человека он похож не был. Это было космическое божество, что в какой-то дальней Вселенных создало целый космос.

— Ты моё лучшее творение… Величайший живой организм, перед которым нет никаких преград. Арете мне бы позавидовал сполна, хотя ты едва ли превосходишь её идеальнейших созданий, — усмехнулся он.

— Альфараг? — робко спросила Альма-матер, но затем обнаружила, что у неё нет рта. Тогда она впервые поняла, как пользоваться своей врожденной способностью передавать свои мысли другим живым существам.

Но Альфараг уже не ответил, отвлекся на что-то и позабыл о своём величайшем творении. Альма-матер ощутила грусть, но вмиг её окружили его подданные. Это и были Первородные, как их называют во Вселенной Эмелис. В их же измерении они именовались лацертидами. Это были существа гуманоидной внешности, но от внешности человека у них была лишь фигура тела. В сущности, они были созданы из обломков метеоритов и звездной пыли, и были в каком-то смысле маленькими звездами в человеческом виде. Их бог и первосоздатель для них был самым большим объектом для почитания.

— Приветствуем новую форму жизни в нашем милом, странствующем по космическим просторам корабле «Астро Мегасити». Мы ведем свой курс из нашего места рождения до нового дома, ведь прошлый, к большому несчастью, был разрушен неподвластным нам и нашему богу силам. Ко всему прочему, быть может, вы готовы на сотрудничество? Ведь для сотрудничества вы и созданы.

Альма-матер ответить не успела. Вернулся Альфараг, а за ним хвостиком шли трое лацертидов, неся на своих руках подушки с чем-то вроде осколков на них.

— Вновь приветствую, — начал Альфараг, — Обряд завершения цикла из разрушений и перерождений уже почти начался.

Альфараг обернулся к своим поданным.

— Будьте добры, покажите ей грани, — сказал он уже им, и отошел в сторону.

Лацертиды встали полукругом около механизма, в котором находилась Альма-матер, презентуя ей какие-то осколки, которые Альфараг и назвал гранями. Хотя это скорее были небольшие пирамидки, объемом в три кубических сантиметра каждая. Все три из них выглядели одинаково, но лацертиды назвали их по-разному.

— Это грань души, любезно предоставленная Осмысляющей. Она согласилась с нашей идеей по восстановлению Вечного сердца.

— Это грань тела, отвоеванная у Фукуши. Не мало пало лацертидов, пока мы не отобрали эту грань.

— Это грань сути, выторгованная у Эскулапа. Наш народ и наш бог заплатили за него не малую цену для его земель.

Грани поблескивали на свету, и Альма-матер видела то, как они прямо-таки источали божественность из себя.

— Сейчас мы дадим тебе возможность поглотить их, а дальше мы можем рассчитывать только на удачу… наш мир стремительно погибает, и никто не может понять, как остановить этот процесс.

«Их мир тоже погибает… Сол, кажется, говорил об этом» — подумала Эмелис.

— Что я должна сделать? — спросила юная Альма-матер.