Протяжный звон в ушах, подкосившиеся ноги, резкая боль в голове. Земля прилетела прямо в лицо. Шлем откатился в сторону. Мимо протопали шаги.

— Кончайте его! — не столько услышал, сколько прочитал по губам Кутька.

Кончили его или нет, он не понял. Услышал только перекрывший лязг битвы частый-частый треск и грохот.

Что это — так и не осознал, провалившись в пахнущую землёй, травой и кровью темноту.

ХХХ

Когда над кровавой резней внизу разнесся низкий рев боевого рога, на едва заметный миг всех накрыло немое оцепенение.

— Все слышали?! — взревел спустя мгновение Молчан Ратиборыч. — Так какого хрена застыли?! Двигай! Быстрей! Вниз!

Те лучники, которые еще в состоянии были передвигаться самостоятельно, похватав, сколько могли, стрел, тут же бросились с холма. В ту самую сторону, куда сам аналитик ни за что бы никогда и за всё золото мира на полез. Пустые глаза и крепко стиснутые зубы лучше всяких слов говорили о том, куда они сейчас идут.

— Кто с нами двинуть не может, продолжайте жечь драккары! — не унимался боярин. — Устроим для них добрый волок!

Пробегая со своим трясущимся пузом мимо Яшки, Молчан вдруг резко остановился, растерзав монашка не внушающим ничего хорошего взором.

— Я бы ваши ромейские рожи вот здесь вот давил, — для наглядности он поднес к самому носу служки стиснутый до хруста в суставах кулак.

Поддавшись порыву, он выхватил из примотанных к ремню ножен стилет. Яков мигом втянул голову в плечи и зажмурился.

Однако ни боль, ни смерть отчего-то не пришли.

Открыв глаза, он увидел гневно удаляющуюся спину боярина. Кинжал он так и держал в руке.

— Может, и правда, есть сила в твоем распятом, — раздался спокойный голос сзади. Вздрогнув от неожиданности, Яшка заполошно обернулся, и на сей раз рука вверх скакнула.

Печенег Ромей, ощупав шею навалившегося на плетень Птахи, лицо которого было не просто обескровленным, а иссиня-белым, приложил руку к губам лучника. И лишь потом опустил ладонь на его глаза, навсегда закрывая остекленевший взгляд шорами век. Яшка и сам понимал, что рано или поздно это случится, никто не сможет выжить, потеряв столько крови. Но самому себе в этом признаться боялся, да и попросту не мог приблизиться к остывшему телу человека, вместе с которым прошел через этот старшный день.

Подойдя к сидевшему на земле Якову, печенег присел на корточки, взял висящий на шее монашка крест, покрутил в руках.

— Не знаю, что за силу он дает, — пожал плечами Ромей, — но… дает. Я бы на месте боярина тебя зарезал.

С трудом проглотив тугой комок в пересохшем горле, «монашек» вновь глянул в спину бредущего по направлению к бойне и, несомненно, смерти, Молчана.

Степняк вдруг снял перекинутый через плечо моток веревки, дернул за узел, ее связывающий, и ткнул ею Яшке в грудь.