– Просто расслабься, – сказал Крейг.

Он прильнул губами к ее шее и стал взасос целовать, втягивая жадным ртом кожу.

– Я стараюсь.

– Старайся больше.

Крейг снова попытался развести коленями ее ноги. Но Куинси напрягла мышцы бедер и не дала ему этого сделать.

– Остановись.

Крейг прильнул к ее губам и засунул в рот язык, лишив возможности говорить. Он давил на нее всем своим весом, прижимал к кровати, дышал, как бык, и воевал с ее сжатыми ногами. Куинси задыхалась, ей не хватало воздуха. Крейг снял руки с ее груди, положил ей на колени и попытался их раздвинуть.

– Остановись, – вновь произнесла Куинси, на этот раз вложив в это слово больше настойчивости. – Я серьезно.

Она оттолкнула Крейга, выскользнула из-под него и села, откинувшись на спинку кровати. Улыбка на его лице застыла еще на несколько секунд, но потом, когда он все понял, погасла.

– Я думал, мы с тобой обо всем договорились, – сказал он.

– Так оно и есть.

– Тогда в чем проблема?

Куинси даже не знала, была ли вообще какая-то проблема. Все ее тело пульсировало желанием, ей страстно хотелось, чтобы Крейг опять оказался сверху, прижался и вошел в нее. Но частью сознания она понимала, что все не должно быть именно так. Если они продолжат, все произойдет глупо и наспех, будто в соответствии с очередным дурацким правилом Жанель.

– Я хочу, чтобы мой первый раз был особенным.

Ей показалось, он ее поймет. Осознает, как много это для нее значит. Но вместо этого он сказал:

– Что, так для тебя недостаточно особенно? Это куда лучше, чем мой первый раз.

Эти слова подтвердили то, что Куинси всегда подозревала, но не осмеливалась спросить. Для Крейга это было не впервые. Он такое уже делал. Куинси его откровение восприняла как предательство, маленькое, но болезненное.

– Я думал, ты знала, – сказал Крейг, без труда читая ее мысли.

– Мне просто казалось, что ты такой же, как я.

– Я никогда не говорил, что я девственник. Мне, конечно, жаль, что ты так подумала, но это не моя вина.