Все оборачивались на нее, когда она пробегала мимо; пассажиров начинала охватывать паника.

Грейс почти врезалась в стойку поста службы безопасности аэропорта. Один из офицеров потянулся к поясу, чтобы вытащить из кобуры оружие. Грейс торопливо сунула ему под нос служебное удостоверение, паспорт и телефон.

— Я инспектор полиции, я должна лететь на этом самолете. Дело государственной важности.

Сидевший за пуленепробиваемым стеклом офицер ошеломленно уставился на эту женщину, налетевшую словно фурия.

— Остановите самолет, я должна улететь этим рейсом, — повторила Грейс.

Появились четверо военных, патрулировавших здание аэропорта, и взяли ее на прицел своих автоматов.

— Не двигаться! — приказал один из них.

— Я инспектор полиции. Проверьте мой личный номер, — ответила Грейс. — Только быстро!

Она почти физически ощущала направленные в ее голову автоматные дула.

На пол! Лицом вниз!

Она подчинилась под взглядами остолбеневших пассажиров. Она увидела, как к ней приближаются высокие армейские ботинки, но тут раздался голос сотрудника таможни:

— Все в порядке, она говорит правду.

— Поднимайтесь! — велел один из патрульных.

Грейс поднялась на ноги.

— Скажите мне, что вы сумели задержать взлет, — обратилась она к таможеннику.

— Мэм… Мне очень жаль, но самолет вырулил на взлетную полосу.

Грейс почувствовала, как живот выворачивает приступ тошноты. Она оперлась о стойку.

Пол и потолок начали кружиться. В ушах гулко стучала кровь.

Но вдруг сквозь этот внутренний метроном она услышала резкий звук, неловко вытащила мобильник, но на экране не было ни вызова, ни сообщения.

Она подняла голову и увидела, что таможенник снял трубку стоящего рядом с ним телефонного аппарата. На его лице появилось недоверчивое выражение.