— Это не для меня, я об этом никогда не думала.

— Скажите, ваши произведения социальны или нет?

— Нет, совершенно нет.

— А как вы оцениваете значение писательского слова в жизни общества, в судьбе человека?

— Я сама очень люблю читать и думаю, что литература дает такое же удовлетворение, как и живопись, музыка, архитектура. Но для меня литература — это искусство, а не что-то такое, что должно улучшить жизнь или ее облегчить. Для этого хорошо подходит журнализм. когда надо рассказать, чем живут фабрики, колхозы, какие-то коллективы.

— Выходит, слова Достоевского о том, что красота спасет мир, по-вашему, слишком сильно сказаны?

— Для меня это трудно понять, я не понимаю смысла этих слов.

— Вообще, вы любите Достоевского?

— Да, очень! Достоевского и Чехова.

— Кто, по-вашему, самый крупный писатель XX века?

— Мне кажется, что Пруст и Джойс.

— А как вы относитесь к понятию метода так называемого социалистического реализма?

— Абсолютно против. Мне кажется, русский народ гениальный в смысле литературы, а соцреализм остановил развитие литературы на какое-то время.

— Как вы воспринимаете нынешнюю эмигрантскую литературу?

— Я ее плохо знаю. Но есть интересные имена, интересные вещи у Синявского, Зиновьева, Аксенова… Это талантливые люди…

— Какими именами для вас обозначена современная русская литература?

— Я бы назвала Булгакова, Платонова, Гроссмана, много слышала и о писателях, пишущих о деревне, у них тоже есть талантливые произведения.

— С кем вы общаетесь из наших писателей? Кто вас навещает?

— Бывал Виктор Конецкий, он из Ленинграда. Раньше заходил, реже бывает Андрей Вознесенский, встречалась я в Париже и с Зоей Богуславской… Очень дружила с Виктором Некрасовым, он стал близким моим другом, я его очень любила. Он часто приходил в гости, одно время очень часто.

— О чем вы говорили?