Машина осталась во дворе, шагах в десяти от подъезда, на площадке. Борис вошел в подъезд первым, руку он держал в кармане меховой куртки, а пальцы сжимали пистолет. Чекан тоже был готов ко всему.

Но в подъезде было тихо, лампочки горели на всех этажах. Лифтом Чекан в последнее время не пользовался.

Вначале Борис, затем Чекан поднялись на площадку третьего этажа.

— Погоди, — сказал Чекан, подходя к двери и осматривая ее.

Он оставил одну памятку, и если бы дверь кто-то открывал, то памятка была бы нарушена. Это был маленький кусочек дерматина, почти незаметный. Чекан загнул, уходя, этот кусочек дерматина, вправив в дверь. Памятка была на месте, и Чекан с облегчением вздохнул: значит, в его квартиру в его отсутствие никто не наведывался.

— Ну что ж, — сказал он Борису, поворачивая один за другим три ключа, — вроде бы все нормально, все чисто.

Чекан открыл, и Борис, вытащив пистолет, первым вошел в квартиру. Чекан — следом. Борис осмотрел квартиру, затем это же сделал Чекан.

— Вот видишь, все в порядке, — сказал он то ли сам себе, то ли Борису, — Еда в холодильнике есть, так что ты приготовь пока что-нибудь перекусить, а я пойду приму ванну, что-то я совсем расклеился.

— Да-да, — сказал Борис, разделся и направился на кухню, где загремел посудой, накрывая на стол.

Чекан абсолютно голым стоял в ванной перед зеркалом. Шумела вода, тугая струя била о дно ванны, постепенно наполняя белую емкость. Бандит рассматривал себя. Всю грудь и плечи густо покрывала паутина татуировок. Чекан передернул плечами:

— Да, выглядишь ты ни к черту, — сам себе сказал преступный авторитет.

Действительно, несмотря на яркий свет, словно бы какая-то тень лежала на его лице. Но это была не усталость, это был страх, глубоко засевший и прочно поселившийся в его душе, проступивший сквозь кожу. Чекан как ни старался, не мог увязать воедино факты, хотя прекрасно понимал, что все последние события связаны, и связаны так прочно, что их не разорвать. Но пока, как он ни старался, этих прочных связей не видел. Смерть Резаного, смерть Прошкина, смерть Митяя — это какой-то замкнутый круг, точнее, цепочка, в которой все эти люди лишь звенья.

«Но и до меня они добираются, добираются… Но нет, вот им, вот им! — Чекан показал фигу своему отражению. — Нет, вы меня не достанете! А если и доберетесь, я так просто не дамся, не тот я человек. — И тут до него дошло. — Нет, конечно же нет, не сам Прошкин сунул голову в петлю, его это заставили сделать. Мне просто хочется в это верить. Но кто?» — это и был вопрос из вопросов.

Ответив на него, Чекан смог бы себя обезопасить, смог бы обезвредить своего врага, если бы, конечно, сумел его высчитать.

В дверь ванной комнаты постучали:

— Ну! — дрогнувшим голосом отозвался Чекан.

— Послушай, надо машину заправить, я уже все приготовил, стоит на столе.

— Езжай заправь и быстрее возвращайся.

— Я быстро! — сказал Борис.

Чекан приоткрыл дверь и прислушался.