– Санита-ар! – заорал кто-то.

На поляне стоял большой двухэтажный дом, дощатый, с крыльцом. Вокруг – какие-то хозяйственные постройки.

Солдаты принялись садить из винтовок по окнам, грохот выстрелов, звон разбитого стекла и треск ломающегося дерева повисли в воздухе.

– Отставить! Прекратить стрельбу!!! – надрывался я.

Скорее всего, диверсанты засели в доме. Но почему они так бездарно выдали себя?

Наконец, стрельба прекратилась. Укрываясь за стволами деревьев, бойцы держали под прицелом дом, шумно дыша и переругиваясь между собой.

– Оцепить здание! Перебежками – марш!

Согнутые спины солдат замелькали вокруг дома. Вдруг что-то дернулось в окне второго этажа, послышалось несколько револьверных выстрелов, в ответ загремели винтовки, выбивая щепки из рамы, разбивая стекла и дырявля красивые голубые занавески.

– Господин поручик, разрешите обратиться… – это был рядовой Панкратов, молодой голубоглазый парень, который воевал в нашей штурмроте еще с тех пор, когда я не был поручиком.

– Обращайтесь.

– Во-он там, сарайчик кирпичный видите?

– Ну вижу.

– Они запросто могут из окон на крышу пробраться и в лес дернуть. И наших там нет…

Действовать нужно было быстро.

– Стеценко! Бери двух бойцов и бегом к сараю. Панкратов, за мной!

Мы с Панкратовым помчались к сараю, продираясь через кусты и топоча сапогами.

Кто-то точно был там, у стены! Я чуть не пальнул, но успел рассмотреть черный китель и череп с костями. Преторианцы!

Успели раньше нас?

– Эй, пехота! Долго вы! – он мне сразу не понравился, этот гладко выбритый тип без знаков различия.

Черный преторианский китель, и фуражка – тоже. Но ни погонов, ни петлиц, не черепа с костями – странный какой-то. И лицо странное, не запоминающееся… Но ведет себя, как будто главный.