Поэтому я все больше и больше склонялась к воровству. А иначе придется жить в Барселоне постоянно, надеясь, что полотно (как и Джордж) никуда не денется. Только как? Джордж почти никуда не выходит. В особняке круглосуточно находятся несколько слуг. Замки, сигнализация. Я в этом ничего не смыслю. Нужна помощь. Но от кого? Из всех мужчин, меня окружавших, я доверяла лишь своему водителю. Но толкать его на преступление?.. Подло и недостойно.

Мы с Альберто возвращались со съемок. Вечерело. Начали зажигаться фонари вдоль трассы, подсветки на рекламных щитах. Альберто со смехом рассказывал о своем внуке, который недавно начал ходить.

И вдруг резко меня охватила паника. Она нарастала стремительно, рывками. Внезапно заболела голова, затошнило. Симптомы были такие же, какие были при поездке в Мадрид. Я сообразила через пару секунд.

— Альберто, срочно разворачивайся и мчись изо всех сил туда, куда мы ездили на прошлой неделе, — произнесла я быстро, — к вилле сеньора Олдриджа.

— Что с Вами? — всполошился водитель. — Вызвать «скорую»? Или ехать в госпиталь?

— Ничего не поможет, — едва выталкивая слова сквозь сжатые зубы, ответила я, — делай, что говорю. Скорее. Умоляю.

Альберто развернул машину и направился на побережье, ловко лавируя между автомобилями, ныряя в переулки. Вскоре мы вырвались из города и повернули на пустующую трассу. Боль ширилась, росла, заполняя тело. Выступила испарина, холодный пот побежал по спине. В настоящее время картина удаляется от меня, очень быстро. Скорее всего, на самолете. Пока я еще хоть что-то соображала, я позвонила Мартин.

— Мартин, не спрашивай ни о чем, — затараторила я, — возьми мои документы и мчись в аэропорт. Мне нужен будет билет. Через полчаса сообщу куда. Быстрее.

Наверное, по моему голосу она уловила, что дело серьезное, потому что коротко ответив: «Все сделаю», положила трубку. Я обессиленно откинулась на сиденье. Только бы не потерять сознание. Где-то были таблетки. С недавнего времени я все время их носила с собой. Запихнув в себя пригоршню и запив минералкой, постаралась успокоиться. От меня ничего не зависит. Если картина покинула пределы Испании, я не властна ее возвратить по мановению руки.

Альберто с сосредоточенным видом вел машину на предельной скорости. Память у него была феноменальная, потому что не прошло и десяти минут, как мы притормозили у знакомых ворот. Особняк был темен и пуст. Я перепугалась, что приехала напрасно. Все покинули его, и меня ждет смерть, как вдруг заметила, что со стороны гаража кто-то идет. Похоже на фигуру женщины. Я выскочила из машины и, спотыкаясь, побежала к ней. Альберто выбежал за мной.

— Сеньора, сеньора! — выкрикивала я, но получалось что-то вроде невнятного хрипа.

Женщина остановилась. Это была Долорес.

— Куда уехал Джордж? — подбежала я ближе, хватая ее за руку. — Умоляю, скажите мне.

— В Париж, — удивленно ответила Долорес, — еще вчера. А сегодня переправили его вещи. Вы — сеньорита, которая приходила к мистеру Олдриджу на прошлой неделе. Правда?

— Да, — хрипло выдавила я. — Спасибо, нам нужно идти.

Быстро развернувшись, вцепившись в руку Альберто, поддерживающего меня, я поплелась к машине. Значит, Париж.

— Мартин, — с третьего раза я набрала номер, — билет в Париж на ближайший рейс. Жди меня у стойки регистрации. Чтобы я не делала, как бы не выглядела, не отправляй меня в больницу. Мне срочно нужно попасть в Париж. Иначе я умру.

Как мы ехали до аэропорта, я помню смутно. Запихнув в себя еще одну горсть таблеток, скрючившись от боли в животе, я сидела на заднем сидении, сжав руки в кулаки и кусая костяшки, чтобы не потерять сознание. Сейчас было гораздо хуже, чем в Мадриде. Я пыталась припомнить, сколько километров от Барселоны до Парижа, но не смогла — голова не работала. Сознание уплывало, я растворялась в небытие. Чувство было такое, какое охватывало меня в бытность картиной. Словно я истончаюсь, как туман на солнце. Тело мое плывет по воздуху, и я исчезаю…

— Сеньорита Симпсон, Лаура, — меня грубо трясли за плечо. Я с трудом открыла глаза. Не могу сфокусировать взгляд. — Вы можете ходить? Лаура!

Я промычала что-то нечленораздельное. Я разучилась говорить?