Водитель только кивнул головой и авто тихо зажужжав оторвалось от земли и поплыло. Через полчаса мы выехали за город и помчались по шоссе, справа и слева от нас простирались зеленые луга и рощицы, возле одной такой мы остановились. Забор, окружающий рощицу, был прозрачный, перед нами медленно открылись ворота и автомобиль, выпустив колеса, въехал на гравийную дорожку, и тихо зашуршал по ней.

Мы ехали по огромному парку, сказочно красивому, ухоженному, пока машина не остановилась у гигантского холма, только приглядевшись, я поняла, что это не холм, а дом.

Андрей, видя мою растерянность, объяснил: Дом построен так, чтобы не нарушать экологию, он самый энерго- эффективный и вписывается в ландшафт.

Я была поражена домом, там все было пронизано светом, свет лился отовсюду, через стеклянные потолки, из боковых огромных окон, здесь везде были цветы и деревья, было такое ощущение, что сад просто вошел в дом и остался в нем.

Навстречу нам вышла молодая девушка в деловом платье. Андрей нас представил. Как и на острове, хозяйством управляли роботы, это был робот в женском обличии, так сразу и не скажешь, от человека ее было сложно отличить.

Она показала мне мою комнату, сняла с меня мерки, и спросила набор моих любимых блюд, вот такой сервис был в этом доме.

Уже через час в моем шкафу висели наряды на любой вкус, на столике стоял сервированный ужин, а на компьютере все документы для завтрашнего суда.

Я села изучать их. Что ж, мне не впервой встречаться с трудностями.

Суд был назначен на десять утра.

Быстро позавтракав, мы выдвигаемся в город, как и в первый раз, меня везут на машине Орловского. Никак не могу привыкнуть к метаморфозам в своей жизни. Вчерашняя девочка инвалид, бедная, нищая, без роду и племени, вдруг стала воином на чужой планете, прошла врата в чужом мире, и вот я сижу в роскошном автомобиле самого богатого и красивого мужчины этого мира. Если бы не мои переживания по поводу суда, то я бы, наверное, была бы в восторге, но все мои чувства сконцентрированы на другом.

Мы приезжаем к огромному, величественному зданию с колоннами, нас пропускают в закрытый двор, охрана выстраивается у крыльца, Орловский подходит к машине и, открывая мне дверку, подает руку.

Между нами проскакивает искра, я чувствую, как он сжимает мою ладонь, большим пальцем поглаживая ее. Его уверенность передается и мне, хотя на сердце сейчас не спокойно.

Мы идем в зал. Он такой же огромный, как и здание, чем-то напоминает наши суды, только подсудимый сидит тут в центре круга, а скамейки судей — советников расходятся амфитеатром.

Рядом со мной в кресло садится Орловский. Он сосредоточен, подключает компьютер, выводит какие-то документы на экран.

Постепенно амфитеатр заполняется людьми, на вид совершенно обычными, если бы я не знала, что это советники, люди, рожденные от древней расы, то решила бы, что простых людей собрали для массовки. Здесь женщины и мужчины, в деловых костюмах, с папками, перед каждым экран компьютера. Прозрачные экраны освещают их строгие лица, нет улыбок, они не переговариваются, суровое молчание.

Передо мной садятся три человека в красных тогах, расшитых золотом, совсем как в древней Греции. Один из них стучит молотком, и весь зал стихает.

Начинается заседание.

Сначала перечисляют список моих межгалактических нарушений, затем начинают разбираться с каждым в отдельности. Заседания ведут три старейшины Пилат, Этмос и Ваалар. Я сразу выделила Пилата — мужчину средних лет, с вьющимися светлыми волосами, римским профилем, ему очень идет тога, в ней он походит на римского патриция. На вид ему не больше сорока, если бы я не знала, что они могут жить тысячелетия, то сказала бы, что для сорока он хорошо сохранился, мускулистые руки, подтянут, его кожа покрыта ровным золотистым загаром, умные глаза небесного цвета, он вызывает у меня симпатию, в отличие от двух других судей. Пилат ведет заседание, задает вопросы, именно он решает считать ли мой ответ удовлетворительным, либо дает добро на продолжение допроса. Я скупо отвечаю на его вопросы, все как до этого мы обговорили с Орловским. Смотрю на Андрея, он покачивает головой, доволен, мы идет в правильном направлении. Пилат удовлетворен моими ответами, а вот два других судьи сидят в напряжении, их губы поджаты, я чувствую, от них исходит осуждение, они заранее убеждены в моей виновности.

Суд длился до самого обеда. И хотя от нервного напряжения мне совсем не хочется есть, Андрей настаивает, и мы идем обедать в отведенную нам комнату в здании, покидать здание суда мне запретили, а Андрей не хочет оставлять меня одну. Он напряжен, хотя сам меня постоянно подбадривает, мне показалось, что он боится за мою безопасность.

После обеда Пилат вновь приступил к моему допросу.