Высовываться мы особо не высовывались, но монстров можно было легко различать даже на слух.

И если боровы просто изредка похрюкивали, а носороги шумно дышали и топали, то гномы в этом плане вели себя как сумасшедшие. Тонким противным голоском они тараторили какой-то нечленораздельный бред, и не затыкались ни на секунду. То визжали, то мычали, то цокали, но по большей части как будто бы… дразнились, что ли?

Время шло.

Тут я заметил, что за всё время нашего пребывания в рифте, луна так никуда и не сдвинулась. Всё так же висела на месте и подсвечивала Мировую Черёмуху изнутри.

Всё так же горели звёзды. Дракон всё так же описывал круги.

По ходу дела, мы попали в царство вечной ночи.

— Костян, ты как?

А в ответ тишина.

— Костян?

— …

— Костян⁉

— А⁉ — Ходоров аж подскочил на месте; начал бешено озираться и чмокать. — Что? Где?

Видать, не так уж сильно у Кости болит плечо, раз он сумел вырубиться.

— Ничего-ничего, — сказал я. — Спи.

И тут вдруг со стороны Черёмухи послышалось истеричное хрюканье, а за ним: Дых! — звук такой, как будто бы со стройки. Как будто бы где-то там вдруг заработала сваебойная машина.

Дых! — и снова: — Дых!

Я не смог удержаться от любопытства и подполз к краю крыши. Что ж… По всей видимости, мы знакомы ещё не со всеми обитателями рифта. В нескольких кварталах от нас из-за угла вдруг выплеснулось целое стадо боровов. Кто-то бежал налегке, кто-то сжимал подмышкой вопящего гнома, ну а кто-то умудрился оседлать носорога и теперь скакал верхом, — этим повезло больше остальных.

Хаоситы визжали на все лады и расталкивали друг друга. Ими явно владела паника, если не сказать истерика. Тех, кто был неосторожен упасть, мгновенно затаптывали насмерть.

Думаю, всё очевидно.

По незнанию я принял носорогов за мини-боссов рифта, но оказалось, что настоящие мини-боссы куда крупней и опасней.