Я сидел рядом с безмятежно спящей Эрикой и держал ее за руку. Как же мне хотелось, чтобы она поскорее очнулась! Вновь заглянуть в ее удивительные глаза цвета фиалок, подразнить ее и наблюдать за смущением, которое появляется всякий раз, стоит мне над ней подшутить. Вновь увидеть улыбку на ее губах, услышать ее звонкий мелодичный смех. Хотел сжать ее в своих объятиях и услышать, как она ругает меня. Все, что угодно, но только не пребывание в неизвестности от того, когда любимая очнется. Но сейчас все, что мне оставалось, так это сидеть рядом и ждать ее пробуждения. Я погладил Эрику по руке.

— Больше никогда в жизни не позволю тебе рисковать собой. И, тем более, задействовать совершенно новые и неизученные заклинания! — Отвел выбившуюся прядь волос с лица, а затем коснулся ее лба своим, и произнес шепотом:

— Вот погоди, проснешься, и я никуда тебя больше от себя не отпущу! — Отстранившись от любимой, поправил одеяло.

Тут в комнате возникло голубоватое сияние портала, а затем из него выплыл русал, одетый свободного кроя рубаху и распахнутый кожаный жилет. На темно-фиолетовом хвосте крепился меч. Его белые, коротко стриженые волосы были уложены на левую сторону, а длинная челка свободно спадала на левый глаз, немного прикрывая его.

— Привет. — Я пожал другу руку. — Спасибо, что согласился прийти.

— Я только рад тебе помочь, ты же знаешь. — Произнес серьезным тоном Сэм.

— Знаю. — Я посмотрел на Эрику. Она выглядела такой беззащитной! Так не хотелось оставлять ее одну… Но, к сожалению, долг обязывает. Вздохнул.

— Можешь спокойно отправляться. Я за ней присмотрю. — Приятель похлопал меня по плечу.

— Спасибо тебе. — Я знал, что могу положиться на друга. Сэмэнтаэль хоть и вел себя частенько как несерьезный тритон, но всегда приходил на выручку, какой бы ни был расклад. И в такие моменты он серьезен, как никогда.

Еще раз, посмотрев на любимую, я направился провожать в последний путь погибших воинов, оставляя Эрику в надежных руках Сэма.

Церемония проходила в тронном зале на закате, когда воды начинают темнеть. На стенах висели черные флаги, и флаги с изображениями гербов погибших. Все собравшиеся, кто так или иначе был знаком с Рурдэном и Дарфом, присутствовали на похоронах. Сейчас в зале нельзя было рассмотреть ни одного светлого пятна. Цвет стен и предметов магически окрасили в серый цвет, а все присутствующие были одеты в черное. Дамы были в платьях, которые полностью закрывали хвост, руки и шею. На голове русалок были намотаны либо высокие тюрбаны, либо накинут платок. Мужчины же были в черных накидках и капюшонах. В этом плане им гораздо легче, чем дамам.

Вот протрубил горн раковины, возвещавший о начале церемонии. Мужчины встали по правую сторону от трона, а женщины по левую. Началась речь короля Файнера:

— Уважаемые дамы и господа! Сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память и проводить в последний путь наших доблестных и отважных рыцарей, которые пожертвовали своими жизнями во имя долга, чтобы спасти нашу дорогую принцессу Амалис.

За свою жизнь они совершили немало подвигов во имя чести и достоинства нашего королевства! Их не сможет заменить ни один будущий солдат, ведь таких отважных рыцарей нам нигде во всех мирах больше не найти!

Но также важно и то, что семьи павших героев остались без верного защитника, кормильца и просто дорого тритона. Я понимаю, как в жизни важна семья. И, к моему огромному огорчению и сожалению, мне никогда не восполнить Вам боль потери и утраты Ваших близких. Все, что мне остается, так это принести Вам мои глубокие соболезнования и смиренно просить Вашего прощения!

Наше королевство, наши подданные и наша история всегда будут помнить Дарфа фон ла Круэ и Рурдена ван Уэна! Они вечно будут жить в наших сердцах! Да благословит их богиня Акваэрия! — Вслед за королем зал произнес: «Да благословит их богиня Акваэрия!»

Когда король сел на трон, началась церемония Прощальной песни. В центр зала выплыла семья одного из погибших. Пожилая женщина возглавляла эту процессию, состоящую из семи русалок. Сзади и чуть в стороне по левую руку от русалки молодая женщина вела под руку пожилого, едва видящего тритона, который с трудом держался на хвосте, но храбрился ради сына и плыл дальше. Справа от пожилой русалки плыл молодой тритон, на вид лет двадцати. На его шее сидела маленькая девчушка. Ей явно нет еще и четырех лет. Совсем еще малек! Позади них посередине плыл хмурый мальчуган лет двенадцати на вид. Было видно, что он изо всех сил сдерживает слезы. И замыкал шествие парень, как две капли воды похожий на несшего маленькую девчушку первого тритона. В руках у него был штандарт с гербовым фамильным флагом, возвышавшемся над головами членов семьи погибшего рыцаря. Сам герб был серебряно-голубого цвета и изображал двух веселящихся дельфинов.

Оказавшись рядом с троном короля Файнера, тритоны поклонились, а дамы присели в реверансе. Затем заговорила пожилая русалка, которая возглавляла эту семью:

— Приветствую Вас, Ваше величество! Мы семья Дарфа фон ла Круэ. Я его мать — Графиня Сайлона фон ла Круэ. Это мой муж — Аорн фон ла Круэ. А это его жена и дети. Спасибо, что позволили нам прийти сюда. Это много значит для нас. Позволите ли Вы провести обряд?

Дождавшись утвердительного кивка короля, семья Дарфа проплыла в центр зала. Один из сыновей, что нес герб, встал в центр и поднял повыше флаг. Остальные члены семьи, включая и маленькую дочь Дарфа, рассредоточились по кругу вокруг парнишки. Началась песнь. Заиграл печальную мелодию на флейте второй близнец. Семья Дарфа закружилась вокруг парнишки и вокруг собственной оси. Первой запела мать, а затем подхватила и вся семья. Звук флейты, танец и сама песнь были настолько печальными, настолько грустными, что буквально хотелось разорвать себе грудь и вынуть оттуда все еще бьющееся сердце. Из глаз полились слезы. Бедные! Как теперь они будут обходиться без дорогого им человека? А медленная песня все продолжалась, выплескивая на окружающих всю горечь от потери, желание справедливости и возмездия за отобранное счастье.