— Да, бампер конечно у тебя помят, — смеется.

— Зачем ты поехала за мной? Ты же видела, что они вооружены. Ты рисковала и мной и собой!

— Я не знаю. Есть вещи, которые ты просто делаешь на автомате. Это инстинкт, бороться за близкого человека, — по ушам так приятно разливается ее речь. — Вот как раз в тот момент, я боялась потерять тебя из виду. Казалось, если я выпушу машину из виду, то ты умрешь. Только сейчас начинаю понимать, что они могли тебя убить до того, как выйти ко мне. Знаешь от этих мыслей становиться ещё страшнее. Это же безрассудство полное.

— Нет, — смеюсь. — Как ты сказала, это инстинкт. — После такого откровения и после вчерашней перепалки, я могу слепо довериться ей. Если она ради меня полезла под пули вчера, думаю лучшей сестры не сыскать. Хотя никак не могу заставиться себя думать о ней, как о младшей сестрёнки, которой нужен брат или хотя бы друг.

— Кто-то сегодня утром говорил, не будем вспоминать об этом, — убегает от разговора.

— Да. А кто-то сказал, пока всё не заживет. У тебя уже всё зажило?

— Надеюсь, мне недолго осталось такой красивой ходить, — фыркает недовольно, хотя кому понравится.

— Ты все-равно красивая, — не могу сдержать улыбки, но я стараюсь не дергать её за больное.

— Ой, как смешно, — злится.

— Не злись малыш, — язык так и чешется, сделать ещё какой-нибудь комплимент, — Лисенок давай спать, — чую если я не остановлюсь, наговорю всяких глупостей и поругаемся, как это было, последние несколько разговоров. — Позвони завтра, как проснешься.

— Лучше ты, — устало вздохнула. — Меня дети затаскают и я забуду про телефон.

— Договорились, — как и подозревал, ей было не до звонков.

— Целую, — так тихо, что еле расслышал.

— И я, — также тихо и отключаю звонок. Обнять, прижать и уснуть. Вот что очень захотелось после пяти минутного разговора.

Неужели пока не побываешь в подобной ситуации не поймешь, что этот человек ради близкого готов на смерть пойти. Раздражает, что Михаил может так легко отказываться от своей семьи. Либо я слеп сейчас, так как она мне нравится, либо он действительно забил на свою семью.

На следующий день не успела глаза открыть, как позвонил Богдан. Разбудил, но было приятно. Полчаса болтали ни о чем, пререкались, он прикалывался и смеялся надо мной, но теперь это в серьез не воспринимаю. Мне почему-то кажется, что после вчерашнего откровения, он старается не давать скучать. Другими словами ему меня жалко, но отшить и послать не могу. Я бы на его месте тоже старалась хоть как-то скрасить серые дни близкому человеку.

В обед пришел Михаил. Я так и подозревала, что Тома не промолчит и выскажет ему. Хотя я ее и не просила ни о чем, почему-то не подумала, что та позвонит и начнет упрекать его в беспечности к нам.

— Как так получилось? Почему ты мне не позвонила? — лежу отвернувшись, а тот сидит сзади и пытается сделать вид, что ему не все равно.

— Не нагнетай, — тихо отвечаю.

— Алиса, — пытается тянуть, чтобы развернуть к себе.