— Ты прав, но ты и не пробовал.
— Ярослав, — мама строго посмотрела на нас обоих. — Теперь тебя будем ждать? — а здесь ничего не изменилось, мама как всегда главнокомандующий парадом на празднике.
— Иду, — папа мельком повернулся к ней. А она на меня ноль внимания, словно и вовсе чужая. — Береги себя, сын, — хлопнул по плечу.
— Пап… — не хочу продолжать эти отношения, которые так нас всех отдалили друг от друга. Но что сказать? — Может, она и права, кто я такой, чтобы осуждать её за её выбор.
— Вглядись внимательно в нашу семью и поначалу покажется, что здесь царит матриархат. Я дал всем им, своим женщинам неограниченные права. Абсолютная свобода, где они вправе делать все, что захотят и всё только потому, что Я их люблю. Возможно, ты скажешь, что я подкаблучник. Нет сын, именно так поступает настоящий, уверенный в себе мужчина. Только у настоящего мужика хватит сил не унижать свою женщину, не упрекать её, чтобы казаться сильным на её фоне. Вот такого можно назвать мужиком. И каждый день я прихожу домой, где меня ждет: чистая одежда, свежая постель и вкусная еда, приготовленная женщиной, любимой женщиной. И не потому что, я весь такой грозный, хожу по дому унижаю и угнетаю или потому что она рабыня. Нет. Это все только потому, что ОНА меня любит. Да, она будет это делать с любовью и нежностью. Вот именно это называется идеалом, счастьем. Хочешь сказать, что такого не существует. У меня существует.
Папа ушёл. Все они ушли. Он прав и счастлив с выстроенными отношениями. Я может и сказал бы, что он преувеличивает, но я жил и рос в этой семье тридцать три года. Я видел отношение отца к матери, видел отношение его к себе. И если бы не тот случай в кабинете, я бы даже не подозревал, что Орлов мне не родной. Счастье сможет подарить только добрый и сильный человек, как он. Вопрос повис в воздухе, могу ли я быть настолько сильным, чтобы любимая женщина снова в меня поверила?
Finish
Сижу в баре с недопитым стаканом в руке. Кручу, верчу, заглядываю в его дно. Не пьян и не трезв. Гости расходятся, один за другим знакомые хлопают по плечу и символично улыбаются, словно жалеют. Чувствую себя настолько жалким: в расцвете лет и сил, финансово устойчив, а вот морально на дне. Хочется напиться и забыться, но похмельное утро никто не отменит. Всё вспомнишь, и снова холодок пробежит по телу и кольнет где-то глубоко. И то самое бьющее сердце в груди, будет нарывать.
— Поздравил отца? — Хмельнов присел рядом. — Плесни мне чего-нибудь, — кивнул бармену.
— Если бы, — хмыкнул, не отводя взгляда со своего стакана. — А ты?