— Предлагаю решить все миром, — смотрим волком, но пытается что-то уладить без мордобоя.
— И как же? — интересно послушать, чего он там себе надумал.
— Она идёт домой, я сам с ней разбираюсь, а ты останешься не при делах, братец…
— Ну, во-первых, никакой я не братец ни ей, тем более не тебе. Ну, а во-вторых, Алиса моя и разбираться ты с ней не будешь.
— Вот тварь, — выплюнул в сторону. — Я, конечно все ожидал, но такого… прям творчески подошли к делу… — удар. На мгновение теряюсь. Боль, словно выбивает сущность мою из физического тела. Да, я заслужил этот удар. Да, я увел чужую жену, разрушил чужую семью, но я никого не принуждал.
Не выпрямляясь, сжав ладонь в кулак, удар под дых. Следом ещё один и снова, пока тот не начал задыхаться. Согнулся, первые секунды и дышать не мог, затем припадочно закашлял, опираясь о капот моей машины. Что-то переборщил, сам от себя не ожидал.
— Вот и ты творчески подойти к делу, — хлопнул его спине, но тот ещё ловит отходняк, зато слышит и понимает. — Надеюсь, мысль улавливаешь? Просто плохо посмотри на Алису и закатаю в асфальт.
— Это моя семья, моя жена, мои дети, — с трудом, но высказал.
— На счёт жены я тебя предупредил, а вот дети твои мне не нужны, хотя тебе тоже по всей видимости.
— Алиса без них не уйдет, — наконец выпрямился.
— Не думаю, что они захотят с тобой остаться, — смотрю на его искрившиеся от злости лицо, противно. Что вообще дальше с ним разговаривать и спорить, да вот уйти, спиной поворачиваться к нему, опасно. Отчаявшиеся мужик, пойдет на все, и на удар в спину.
— Это мы ещё посмотрим, — первый начал идти к машине. Видимо мы закончили. — Ну, а эту шалаву, можешь оставить себе, — одолжение сделал. Так и хочется крикнуть в след, такую бабу на шлюх променял. Да зачем? И так все понимает, вот злиться и бесится, а толку то теперь.
Михаил сел в машину, нервно газанул, развернулся и полетел прочь. Ещё какое-то мгновение постоял, провожая папиного бывшего зятька (наверно так будет правильнее сказать). Поднимаю взгляд на солнце, слепит глаза, а я улыбаюсь. Кому? Чему? Я улыбаюсь самому себе, улыбаюсь своему облегчению. Как же становится легко жить, когда расставишь все точки над И. Правда челюсть зудит неприятно от сильного удара, чувствую, как нижняя губа увеличена. Опухает и больно дёргает. Рассматриваю в зеркале заднего вида и точно разбита. Протер салфеткой аккуратно незначительную кровь в уголке и медленно поехал обратно.
Если Михаил не врал то, проблемы у нас только начинаются.
Глава 15
Душно, дышать нечем… «Михаил» болью отозвалось изнутри, хотя даже ещё глаза не открыла. Сухой комок до слёз разрезает горло. Что вообще происходит? Я не хочу перемен, я боюсь. Да, боюсь неизвестного будущего. А больше всего боюсь одиночества. Боюсь остаться одной. Пытаюсь себе напомнить о последних одиноких днях, когда Михаил элементарно не отвечал на смс. Но как бы не накручивала себя, сейчас все действует наоборот. Не знаю, возможно, это сожаление, что ничего у нас не получилось, или обида никак не отпускает. Сказать, что думаю о детях, то совру. Мне жалко, ни малышей, ни самого Михаила, мне жалко саму себя. Отчего-то мне кажется, что во многом сама виновата. Не была бы такой гордой, может, все было бы по-другому. Боюсь, разрыва не начавшихся отношений с Богданом. Не хочу снова окунаться такой же стресс, не хочу снова плакать о том, кого я выбрала. Изнывать и думать, где оступилась…
— Богдан, — открываю глаза и прижимаюсь сильнее, не понятно, какое чувство движет мною: слабость или жалость.
— М-м-м… — промычал, не просыпаясь, только плотнее прижал.
— Ты же меня не бросишь? — шепчу, чуть ли не плача ему в грудь.
— Хотел бы я знать, на этот же вопрос твой ответ? — закидывает свою тяжелую ногу на меня. — В этой немаленькой квартире есть ещё три большие кровати, но тебе нужно было выбрать именно этот узкий диван, чтобы отлежать бока.