Через час мадам Лайтфут вынуждена была признать, что Диана вполне освоила искусство флирта.
А девушка мысленно представила себе знакомых ей молодых красавчиков.
— Теперь, когда я научилась искусству флирта, с кем мне флиртовать?
«Армейский сержант» испепелила ее взглядом.
— Я позволю вам самой найти ответ на этот вопрос.
Они помолчали. Наконец учительница произнесла:
— У вас беспокойная душа, и потому я поделюсь с вами небольшим секретом, который общество скрывает от юных леди. Как только вы удачно выйдете замуж и родите наследника, вы сможете вести куда более интересную жизнь, поскольку вас уже не будут сдерживать ограничения, связывающие незамужнюю девицу.
— Это первая приятная вещь, которую я узнала о замужестве, — заметила Диана, запоминая услышанное.
Но тут в музыкальную комнату вернулась Пруденс, чтобы проверить, чему успела научиться Диана.
— Вы слишком торопитесь, миссис Давенпорт. Леди Диана еще необработанный алмаз. Чтобы сделать из нее бриллиант чистейшей воды, требуется огранка. Я учу танцам в моей студии в Мейфер, где достаточно места, чтобы свободно исполнять менуэт, контрданс и шотландский рил[3]. Вот моя карточка. — Она постучала тростью об пол. — Приезжайте в два в понедельник.
Глава 2
Когда мадам Лайтфут удалилась, Диана начала протестовать.
— Тетя Пруденс, я ничему не научилась, только обмахиваться веером. Это совершенно пустая трата времени и денег. Эта женщина — настоящий солдафон… на нее и смотреть смешно… — Диана замолчала, заметив обиженное выражение лица Пруденс.
— Когда я была в твоем возрасте, я бы все отдала за уроки танцев, но, к сожалению, мое физическое состояние заставило меня отказаться от такой роскоши. — Ее рука погладила пораженное артритом бедро. — Мне горько слышать твои протесты, Диана. Мне было бы приятно, если бы ты согласилась обучаться танцам у мадам Лайтфут. Диане стало стыдно:
— Ну, разумеется, я поеду, тетя Пруденс. Я и не понимала, насколько эгоистично с моей стороны жаловаться.
— Ах, моя дорогая, с возрастом ты научишься страдать молча, как научилась я.
Подозрения Дианы, что тетка просто ипохондрик, только усилили чувство вины. А что, если она и в самом деле испытывает боль?
— Мы приглашены сегодня на чай к Эмили Каслрей. Ты собираешься поехать?
— Знаешь, нет, моя дорогая. Боюсь, что сегодня мне придется полежать. Я пошлю записку с нашими извинениями.
Пруденс пришла в ужас: