- Ясно. Никогда не любил блондинок. Блондинка - это диагноз. - самым наглым образом заявил тот,
- Во-первых, я - шатенка. Во вторых, оставь в покое блондинок и отвечай на вопрос.
В ответ собеседник уставился на меня странным взглядом и замолчал.
- Что? - не выдержала я.
- Уверенна в том, что ты - шатенка? - совершенно по-идиотски спросил он. Я аж растерялась.
Молодой человек, вы к тому же ещё и дальтоник?! - я раздражённо-скептически хмыкнула и потянула руку к волосам.
Голова, которая погано гудела и ныла в районе затылка, оказалась обмотана какой-то тряпкой. Нащупав в переплетении волос и ткани прядь, демонстративно потянула ему на обозрение. А она всё тянулась... и тянулась... и тянулась. Пшенично-золотистый спутанный, простите, локон не моих волос.
Более того, рука, которая его держала - тоже была не моя, - тонкая, с короткими ногтями без признаков маникюра, бледно-синюшного оттенка. Мозг отказывался принимать сей факт. Снова дико захотелось забиться в угол.
- Я - Таня. Татьяна Николаевна Морозова. - пытаясь сбросить наваждение, уже без всяких просьб и вопросов непонятно кому - себе или мужчине - сообщила я, как пионер у доски заученный стишок, - Мне сорок шесть лет, проживаю в городе Красноярске, вчера была на юбилее одного высокомерного буржуя и...
Мужик смотрел на меня так, будто я его сейчас расчленяю без наркоза.
- Меня убили. - сама не веря в то, что произношу, закончила я, - Вроде. Или ранили?
- Убили. - твёрдо сказал он.
- Тебе-то откуда знать? - разозлилась я, - Живая ведь.
- Знаю. Потому, что "важный буржуй" - это я. И меня тоже убили. Из-за одной дурной бабы. Не догадываешься, о ком это?
- Высокомерный... - автоматически поправила я, пытаясь втиснуть в мозг то, что он сейчас сказал.
Голову нестерпимо сдавило спазмом.
- Так, подожди, подожди... Ты - ?..
- Саша. Александр Владимирович Соколов.
- И ты...
- Да. Мне пятьдесят пять, я успешный и богатый человек. В здравом уме и трезвом рассудке. Теперь я в этом абсолютно уверен - парами с ума не сходят. Хотя, честно сказать, не уверен, что это лучше сейчас, чем безумие. Тогда имелось бы хоть какое-то рациональное объяснение.