Мэг вздрогнула, когда его толстые пальцы погладили ее спутанные волосы.

— Я уже сказала тебе: убирайся от меня! — Несмотря на решительный тон, в душе девушки появились ледяные кристаллики страха.

Тай усмехнулся. Он провел кончиком языка по рыжим усам.

— Фрэнк говорит, ему искренне жаль, что у нас тут нет для тебя джакузи. А еще больше ему жаль, что он проиграл, когда мы тянули жребий. Понимаешь, я буду смотреть, как ты моешься.

— Иди к черту! — Мэг гневно глянула на него, изо всех сил пытаясь скрыть страх. Если он дотронется до нее, когда она будет мыться, она даст ему отпор изо всех сил, какие у нее найдутся. Это верно, она стала вонючей и грязной, как дохлая рыба недельной давности, но она скорее согласится, чтобы все тело покрылось плесенью, чем позволит этому скоту ее лапать.

Сколько уже дней она находится на этом суденышке? Три? Четыре? Ей ни разу не позволили выйти из этой сумрачной маленькой каюты, имеющей только кленовые переборки и скудную меблировку. Она не имела представления, где находится и кто они такие. Она даже не знала точно, день теперь или ночь — над головой постоянно флюоресцировала лампа. Они открывали наручники лишь тогда, когда несколько раз в день водили ее в примыкающую к каюте маленькую ванную комнату, совмещенную с туалетом. Однако они не разрешали ей мыться, даже руки не разрешали вымыть. Страх почти парализовал ее, когда она пришла в сознание и поняла, что прикована цепью к кровати, а из одежды на ней — лишь лифчик и порванные трусики. Почему они так с ней обращаются?

Ей хотелось домой.

На подносе, который уже давно стоял возле кровати, жирная муха обследовала коричневые дольки нарезанного яблока и кусок измазанной жиром, застывшей пиццы — ее обед. Мэг страдала от морской болезни и не могла смотреть на то, что ей приносили в каюту — консервные банки с жирным холодным чили, начо, сандвичи с майонезом. Она понимала, что рано или поздно ей придется что-то съесть, иначе она ослабеет и не сможет двигаться. Но сейчас ее больше всего беспокоил парень, который стоял, впившись в нее жуткими серыми глазками. Маленькими и холодными, как у гремучей змеи. Странно, что у этого огромного парня совсем маленькие глаза. У него был такой вид, как будто одним движением руки он готов разорвать ее пополам и съесть на ужин как жаркое.

Мэг забилась в самый дальний угол и с вызовом встретила его взгляд.

— Я не хочу принимать душ. Пусть лучше от меня воняет.

— А тебя никто и не спросит, детка. — Тай рассмеялся и, схватив ее за руку, дернул к себе. — Неужели до тебя еще не дошло, что здесь не ты заказываешь музыку?

Он засунул мыло в карман рубашки и снял с пояса ключ. Поворот ключа — и ее онемевшее больное запястье освободилось от наручников.

— Шевелись.

Тай поволок ее в ванную и указал на душевую кабину возле крошечного эмалевого слива.

— Это можно проделать просто или, наоборот, превратить в сущее мучение. — Он ткнул пальцем в ее майку, которую накануне швырнул ей в постель рыжий Фрэнк, когда принес поднос с едой. — Снимешь сама или тебе помочь?

«Все это просто невероятно». Мэг всмотрелась в холодные глаза этой гремучей змеи, пытаясь отыскать в них хотя бы намек на что-то человеческое.

— Ты не мог бы оставить меня на минутку одну? — услышала она свой голос. — Ведь я не убегу. Куда мне бежать?

— Это тебе не «Королева Елизавета II», а я не стюард в твоей каюте, — ответил ей Тай. Внезапно его рука взялась за карманный нож, болтающийся на кольце для ключей. Быстрым движением он поднес нож к ее лицу и выпустил лезвие. Не успела Мэг и глазом моргнуть, как он просунул лезвие за ворот ее майки и разрезал ее пополам.

— Ладно, ладно, — ахнула Мэг и начала торопливо возиться онемевшими пальцами с застежкой лифчика, видя нетерпеливое выражение его глаз.

— Трусы, детка, — прорычал он, и на этот раз она сразу же подчинилась.