Джордан положила трубку и схватила косметичку, моля небо, чтобы не выглядеть такой смертельно утомленной, какой себя чувствовала.
«Как жаль, что я не встретила этого человека несколько лет назад — до того, как в моей жизни появился Майк Баннистер», — думала она, торопливо нанося румянец на бледные щеки. Из маленького зеркальца на нее глянуло лицо, которое отец всегда гордо называл «патрицианским». Однако она отнюдь не была горда ни своим маленьким с горбинкой носом, ни совершенным овалом лица; она считала их как раз обычными. Больше всего Джордан нравились ее большие, широко расставленные глаза. Обрамленные густыми черными ресницами, эти глаза могли или притягивать к себе, или отталкивать. В пятнадцать лет Джордан старательно подчеркивала их тенями или контуром коричневых тонов. Свой рот же она считала слишком большим, хотя Майк говорил ей, что у нее самые сексуальные губы, какие он только видел.
Майк. Нахмурившись, Джордан освежила помаду, наложила немного тонального крема под глазами, чтобы скрыть темные круги, и убрала косметику.
Через час это проклятое интервью закончится. В конце концов от Шейлы требуется только сосредоточиться, не забывать о своих ногах и быть готовой к вопросам репортеров.
«У меня бывали времена и похуже, — напомнила себе Джордан, распрямляя плечи, — я ведь пережила школу-интернат, три года замужества за самым упрямым копом Нью-Йорка, а также пятнадцатичасовые роды. Переживу и то, как моя клиентка будет встречаться с журналистами Си-эн-эн».
Марио Минелли швырнул окурок на грязную мостовую и поднял глаза на нескончаемую череду окон, тянущуюся почти до неба. Стоя напротив дома на Мэдисон-авеню, он видел, что окна на восемнадцатом этаже светились всю ночь, как рождественская елка, а теперь внизу, на улице, толпятся люди с телекамерами, явно журналисты.
Проходящий мимо репортер что-то сказал про «Мисс Америка». Видно, из-за нее и вся суета. Марио поскреб выросшую за день щетину и выудил еще одну сигарету из рваного кармана джинсов.
Ему наплевать на «Мисс Америка». Джордан Дэвис — дело другое. Но Марио начинал подозревать, что она просто живет в этом чертовом здании, в котором полно всяких контор.
Через парадную дверь входили и выходили толпы людей, вероятно, она и проскользнула незамеченной. Он откусил заусенец у грязного ногтя. Ему захотелось войти в дом и проверить, там ли она, однако он не имел права рисковать.
Пот лил по его лицу, отчего ворот майки «Харлей» стал темно-серым. Он переминался с ноги на ногу, и казалось, что при каждом движении его рваные спортивные тапки разваливаются все сильнее. Если он не отольет, то скоро лопнет.
«Остаться или пойти? Остаться или пойти? Черт побери, парень, если я сегодня не разузнаю все про эту суку, мне придется потеть здесь и завтрашний день. Но если я в ближайшее время не свяжусь с этим образованным козлом, он получит информацию от кого-нибудь еще».
Марио прищурился и снова посмотрел на окна, сжав кулаки и морщась от резкой боли в мочевом пузыре. В этот момент он ненавидел Джордан Дэвис не меньше, чем своего босса.
Но он остался. Марио готов был скорее обмочиться, чем подвести мистера Сайму. Даже если босс сидит в тюрьме, он все равно босс и приказ есть приказ. И если боссу понадобилось узнать все про Джордан Дэвис: где она живет, где работает, куда ходит на ленч, черт побери, даже в какое время заскакивает в сортир — что ж, он это все узнает.
«Проклятие. Сколько мне еще тут торчать? Даже сигарет не купишь. Ладно, я буду ждать Джордан Дэвис столько, сколько потребуется».
6
— Убирайся от меня!
Мэг метнулась на кровати, уворачиваясь от Тая Мадера, насколько позволяла цепь, которой она была прикована к изголовью кровати.
— Успокойся, детка. Тай принес тебе маленький подарок. — Его глаза насмешливо сверкнули.
— Если это не ключ от наручников, то он мне не нужен.
— Ах, он тебе понравится, детка. — Он надвигался на нее, вытянув руку. — Еще как понравится. — На его большой, мозолистой ладони лежал кусок дорогого мыла. — Ты начинаешь вонять. Мы собираемся позволить тебе принять душ.