12

Вернувшись в дом, я сразу же схватила зеркало. Находиться в дряблом теле, в котором бесновалась неконтролируемая магия, было просто невыносимым. Я не могла сделать это долго. Теперь понимала зачем старая ведьма постоянно ела молодильные яблоки и провела этот ритуал.

Лохмотья на молодое тело повисли, оказавшись большими. И зачем только Яга их носила?

— Полегчало? — ухмыльнулся кот.

Похоже, его забавляли мои мучения.

— Мяун, ты чего такой вредный? Я вроде бы ничего плохого тебе не сделала, — обидчиво проворчала я.

Очень неприятно, когда, казалось бы, единственный во всём мире, кто мог мне помочь, насмехался надо мной. В открытую, нагло, явно.

— А? — удивлённо уркнул Учёный. — У нас это обычное общение с Ягой было… — задумчиво произнёс он. — Ладно, поразмыслю на эту тему чуть позже. Я нашёл книгу магии Яги. Тебе нужно изучить как сильное колдовство для старческого тела, чтобы держать силу под контролем, так и слабую магию, чтобы в случае чего ты могла защититься.

Книга уже лежала на маленьком столике. Аккуратно взяла её в руки и мгновенно закашлялась: она была невероятной пыльной. Не представляла, как Мяун вообще её достал. Не иначе не обошлось без магии.

— И это всё? — разочарованно спросила я. — Мне нужно изучить магию?

— Баба-Яга ни дня не могла прожить без магии. Ты очень нарушишь «сказку», — на последнем слове он сделал иронический акцент, — если не будешь колдовать. Это первое. Второе: старая карга в последнее время очень расчувствовалась и помогала всем без исключения.

— Ну, Иванушке-дурачку просто так помогать я не собираюсь, — воспротивилась я. — Это я ему силу дам, а он по своей дури какую-нибудь дичь устроит. Разве это правильно?

— Баба-Яга не задумывалась о том, хорошо это или плохо. Правильно или нет, — вновь задумчиво промурлыкал кот, а затем почесал задней лапкой за ушком.

Хихикнула: было непривычно разговаривать с собеседником, который сохранял все повадки настоящего кота, но который общался на человеческом языке.

— Я уже поняла, что мне пришлось труднее всего, — вздохнула я, покачав головой. — Большинство девушек, которые играли в спектакле, знали, о чём их сказка. У меня же это всего лишь образ. Образ, сотканный из кучи всевозможных историй. Я просто не могу разобраться и не могу понять, как себя вести!

Впервые в жизни я почувствовала, как истерика подступает к моему горлу. Я всегда была сильной. Росла в приюте, без родителей, не знала их тепла, не знала, что такое «любовь». У меня и друзей-то не было, хоть и я в них отчаянно нуждалась.

— Ну-ну, нет смысла плакать, мы во всём разберёмся. Почему ты думаешь, что другим легче? Кого ещё играли другие девушки? — Мяун попытался меня успокоить, потрогав лапкой, а я отвлеклась на его вопрос.