– А зачем же вас здесь держат? – никак не могла взять в толк Майя.

– Работаем мы с утра до ночи. Хозяйство в чужих домах ведем, как и прежде, – ответил старичок с длинной бородой и всклокоченными волосами. – Убираемся, стираем, готовим, одежку латаем, строим и цветы сажаем. Но таимся от горожан, по-тихому все делаем…

– Токма теперича на ведьмачек работаем, а они наши труды за свои выдают, – пояснил рыжебородый мужичок.

– Ведьмачки ваш труд за свой выдают? – охнула Майя и догадалась, что это значит.

В этот момент пол наверху заскрипел, лючок открылся, и оттуда сбросили веревочную лестницу.

– Поднимайся, фея, вижу, ты уже в себя пришла, – раздался знакомый голос.

Домовые отошли от Майи подальше и прижались к стене, их лица выражали неприкрытый ужас.

Майя же подошла к лестнице, но прежде решила повернуть кольцо на пальце и вскрикнула от боли. Кожа была содрана, будто кто-то пытался снять перстень вместе с пальцем, который теперь распух. Рана кровила, а металл впивался в плоть. И как же теперь вызывать Кайла? Малейшее касание причиняет боль. И по всему выходит, что в прошлый раз у нее с призывом не вышло, не успела она. Майя опустила руку в карман, вспомнив о пере ворона. Но, увы, его не оказалось.

– Не тяни время, – поторопили ее. – Перед смертью не надышишься.

– Отчего же, подышу еще, – возразила Майя и решительно вскарабкалась наверх.

Ничего, осмотрится, вызнает, как это злодейство учинили, а затем Кайла как-нибудь призовет, боль перетерпит. Главное, чтобы ведьмачки ни о чем не догадались.

Майя не без труда вылезла из подпола и поднялась на ноги. Она стояла посредине полуразвалившейся избы с почерневшими стенами, выбитыми окнами и сквозным дымоходом. На покосившихся полках притулились склянки с зельями и отварами, банки с заспиртованными червяками и какими-то многоножками. Майю замутило, и она приложила руку к горлу.

– Что, водички тебе дать, милая? – раздался сердобольный голос. – Только вот беда, кругом одна болотная жижа.

Майя обернулась и обнаружила хозяйку бюро магических услуг, сидящую у дальней стены в кресле-качалке. На миз Пруденз были надеты домашнее платье в цветочек и белый фартук. В руках она вертела черное перо ворона.

– Уж прости, пришлось забрать, вдруг вещь магическая, – извиняющимся тоном произнесла она. Прошептала заклинание, и перо вспыхнуло синим пламенем, опав на пол пеплом. – И колечко пыталась снять, а оно как в кожу вросло. Но коли никто за тобой не пришел, в колечке твоем толку особого нет.

Майя едва заметно кивнула, подтверждая догадки женщины. И отвлекая внимание от колечка, с вызовом бросила:

– Вы, оказывается, не фея, а ведьмачка! Варлок-чернокнижница!

Майя смотрела на седые, аккуратно собранные в пучок волосы, круглое доброе лицо и мягкую улыбку. Вот только теперь эта женщина доброй и милой уже не казалась. И как Майя раньше не замечала злого взгляда, костлявых, слишком длинных пальцев и тьмы, что исходила из души. Хотя души у таких, как миз Пруденз, наверняка давно не было.

– Догадалась, – ахнула бывшая фея, театрально хлопнув в ладоши. – Оно и к лучшему, милая. Меньше разговоров у тебя перед смертью будет.

– Это мы еще посмотрим!