По привычным земным меркам свадьба на двести гостей может считаться довольно большой, но для фактически придворной Ники, сверкающей счастливой улыбкой и белоснежным платьем с бриллиантовыми узорами, это почти камерное мероприятие. И отлично организованное: парк и залы особняка поделены на зоны, чтобы в них было комфортно собираться в группы по интересам, но хватает и мест для уединения и любовных воркований.
Для меня подобное столпотворение непривычно, я бы с удовольствием посидела с Санаду в уголке какого-нибудь зала (не на лужайке, чур их, чур!), но нюансы вампирской жизни таковы, что для Ники он теперь по статусу – близкий родственник, поэтому нам постоянно приходится крутиться возле осоловевших от радости молодых.
Сначала рядом с ними приходится ожидать прибытия гостей, обсуждать погоду, изменение цен после битвы за Эёран, перспективы союза с демонами и прочую политику, потом под напутствия большей части гостей вместе с самыми близкими родственниками телепортироваться в столичный храм Нергала и там стоять возле озарённого иллюзорной луной чёрного алтаря, пока жрец-вампир, взгляд которого то и дело замирает на острых ушах жениха, под тревожную мелодию флейты спрашивает положенные ритуальные согласия и читает молитву о здоровье крови молодых, о том, что они должны быть сильными и мужественно переносить испытания.
Церемония по антуражу (сумрак, имитация лунной ночи, похожее на склеп убранство, протяжная музыка) как-то больше похожа на сцену из фильма ужасов, а даваемые клятвы с сопровождающими речами жреца настолько мрачнее привычного мне «в богатстве и бедности, в болезни и здравии», что вообще сомнения возникают, стоит ли такое испытание, как брак, на себя взваливать. В разгар столь мрачных измышлений мой палец охватывает что-то холодное, проскальзывает до упора.
Вздрогнув, приподнимаю руку: на пальце вспыхивает изумрудами колечко с растительным рельефным узором.
Задрав бровь, поворачиваю голову к Санаду. Он чуть склоняется, шепчет, интимно касаясь губами уха:
– Вспомнил, что на Земле принято кольцами, а не браслетами свои намерения обозначать. Это я так, на всякий случай, чтобы ты не забыла.
Невольно оглядываю похожий на склеп храм, имитирующий ночное небо с луной потолок. Здесь ещё и надгробные плиты вдоль стен, потому что, как и на земле раньше, принято видных или состоятельных деятелей в храмах хоронить.
– Главный храм в кантонах симпатичнее, – шепчет Санаду. – Хотя, надо признать, тоже мрачноват. Но свадьбу можно и повеселее сделать…
– Не переживай, я не передумала… – мягко улыбаюсь под трагическое завывание флейты.
Санаду перехватывает мою обручённую кольцом руку и крепко сжимает.
А жрец расщедривается на пожелание счастья молодым, я уж и не надеялась услышать что-то позитивное.
***
После торжественной церемонии и гости, к которым мы возвращаемся, ведут себя веселее – наверное, пуншем заправились. К ним добавляются студенты в нарядах попроще, их развлекает отдельный местный тамада, но отмечать садятся все за один общий стол в самом большом зале особняка.
К столу прибывает и скромная группа из трёх эльфов: отец Валариона, ещё один наместник и его дочь, которую, оказывается, спасли с участием Ники. И хотя они являются на мероприятие исключительно как частные лица, это производит маленький фурор среди гостей. Только Ника и Валарион не слишком удивлены, похоже, эльфов ожидали, да и места им заготовлены поближе к молодым – и к нам с Санаду, ведь он виновникам торжества практически родственник.
К счастью, политические противники кантонов немногословны.
Это мой первый выход в свет, первый выход как невесты Санаду, но моё положение новообращённой немного шатко, поэтому я как бы полуофициально здесь, и мой официальный выход в свет будет позже, но всё равно приходится уже сейчас следить за поведением, общаться соответствующе статусу, всех запоминать, производить впечатление… в общем, на этой свадьбе мне удаётся расслабиться только когда доходит до танцев: вот тут мы с Санаду отрываемся, позабыв обо всех, даже о не отлипающих друг от друга женихе и невесте.
Забыв о политике, делах и обстановке, мы кружимся по залу под восхитительную музыку, саламандра радостно попискивает в моём декольте, а я снова тону в чёрных омутах глаз Санаду…
***
Утанцевавшиеся, разгорячённые, насытившиеся друг другом, мы встречаем рассвет в мягкой постели академического особняка, и нежно-лиловые лучи восходящего солнца подкрашивают белый шёлк простыней и нашу бледную кожу.