– Семена ромашки. Девяносто семь. Кстати, в тех ящиках рос зверобой.

– Замечательно, – ответила я на автомате.

– Ты бы предложила господину де Карриселю попить настой. Что-то мне подсказывает, у него проблемы с ночным недержанием.

– Возможно, секрет прост, ему стоит пить меньше хозяйского вина.

– Но все же горничным приходится чуть ли не ежедневно менять простыни в спальне уважаемого учителя.

– Ой, фу, – протянула я. – Прекрати за ним подсматривать.

– Но это так забавно, как сериал по телевизору.

– Смотри, только не рассказывай мне подробности.

– Даже про его светлость?

Я дотолкала корзину до двери и встала передохнуть.

– Даже про его светлость.

– Даже о том, как он страдает бессонницей?

– Главное – не энурезом, – буркнула я.

– С его мочеполовой системой всё прекрасно, – пропел фамильяр, словно этот факт должен был привести меня в восторг. – А ещё ночами он стоит под дверью твоей спальни и так печально смотрит на нее.

– А почему ты только сейчас об этом говоришь?! – возмутилась я. – А если он нас услышит.

– Как он нас услышит, если он наблюдает за тобой, а я за ним, – фыркнул мышонок.

– Это плохо, – прошептала я, совершенно забыв о боли в спине. – Значит, он что-то подозревает.

– Или просто его сердце растаяло. Как в «Красавице и Чудовище».

– Ты ещё и романтик, – буркнула я

– А ты во мне сомневалась? Кстати, спаленку горничных я тоже навещаю.