– Не пришли же, – сухо произнесла я, почувствовав небольшой укол ревности.

И вот ведь странность. Мышонок, по сути, был больше обременением, чем помощником, и всё же… было отчего-то неприятно слушать про его бывшую.

Мать моя женщина… что за мысли мне в голову лезут? От недостатка глюкозы, что ли? Точно. Я сегодня даже не завтракала.

– Не пришли, – продолжил рассказывать фамильяр, не подозревая о моих размышлениях. – Ройд пришёл. Ты бы видела, какая у них была любовь!

Скрипнув зубами, я мысленно сосчитала до десяти, одновременно с этим копируя в голове фразу из известного советского фильма про то самое светлое чувство и птиц.

Ну кака любовь!..

– А потом, – Миллилитр махнул крылом. – Сама знаешь. Ками умерла, а я… на самом деле очень рад, что ты здесь появилась.

– С чего бы это? – хмуро уточнила я.

– А ты подумай, – в тон ответил мне летучий мыш, но как-то быстро стушевался под моим взглядом. – Каждая вошедшая в силу ведьма обретает своего фамильяра, – заметив, что пояснение неполное, он нехотя добавил: – Все места заняты. Кому я нужен? Никому. У каждой живой ведьмы свой фамильяр. А такие, как я… – он нахохлился, так и не закончив фразу.

– Всё могло быть хуже, – решила я его подбодрить. – Например, если бы вместе с ведьмой умирал её фамильяр.

Мои слова его шокировали, но озвучивать вслух Миллилитр ничего не стал, пытаясь донести до меня всё своё возмущение взглядом.

Прониклась ли я? Нет.

Гораздо больше меня заинтересовало другое.

– Правильно ли я понимаю, мой лживый Миллилитр…

– Мил-ки-линт, – по слогам произнес он, поправляя меня.

– Милки Клинтон, – дала я ему новое прозвище, возвращаясь к вопросу. – То есть сейчас ты владеешь не только моими знаниями, но и какими-то колдовскими?

– Допустим, – не стал отрицать он, с подозрением посмотрев на меня. – К чему ты клонишь?

– Даже и не знаю! – возмущенно воскликнула я. – Может, хочу понять, чем могу воспользоваться, чтоб хоть немного улучшить свою жизнь?

– Это не очень этично, – заявил мне фамильяр. – И потом, что тебя здесь не устраивает? Сейчас пол отмоешь, кровать починишь и… и не надо на меня так смотреть. Ой, голова что-то закружилась. Опять давление скакнуло…

– Не очень этично?! – прорычала я не хуже, чем герцог, когда он ворвался в комнату дочери.