— Пошли, — согласилась Маша, а сама подумала. — «Не слишком ли мы расслабились. До фронта рукой подать, вдруг что. Но с другой стороны, кто сюда сунется? А сунутся – им же хуже». Незаметно, чтобы не привлечь внимания Ани, Маша достала из кобуры ТТ и дослав в патронник патрон, снова убрала уже готовое к бою оружие. Так-то лучше. А Аня пусть на звезды посмотрит. Астроном все-таки. Со второго курса института на фронт пошла. Война войной, а призвание свое забывать не надо. Вот кончится все снова, Анечка в институт вернется, доучится. А там сколько всего интересного случится. До полета Гагарина всего девятнадцать лет осталось. Космические телескопы появятся. Вот «Хаббл» какие снимки делает – залюбуешься. Только бы не убили ее, как Федю, только бы жива осталась.

Ночь была тихая, лунная, со множеством звезд. Маша и Аня сидели у опушки леса на поваленном дереве и разглядывали созвездия.

— Вот Вега, вот Дейнеб, вот Альтаир, — указывала Аня на звезды летнего треугольника. —А это созвездие Цефея, в нем есть переменная звезда. А это Андромеда. А вот там, у самого горизонта, Кит.

И странное чувство охватило Машу, что будто и нет никакой войны, а они просто сидят и смотрят на звезды. И лишь гул далекой канонады, да вспышки осветительных ракет у самого горизонта, говорили ей о том, что это не так. Летние ночи коротки. Скоро взошло солнце, и рой звезд померк в его ослепительных лучах. Маша и Аня вернулись к самолету. Надо было проверить качество маскировки, осмотреть повреждения. Вдруг, да удастся мотор починить, чтобы до аэродрома пешком не топать. Поесть, к тому же совершенно не мешало. Война войной. А обед, как говорится, по расписанию.

— Да, досталось мотору, — резюмировала Маша, осмотрев повреждения. Удивительно, как он еще сразу не заглох. Намучаются теперь механик с мотористом. А о том, чтобы на месте починиться и до аэродрома долететь, можно даже и не думать. Тут без вариантов. Ладно, пускай здесь пока постоит, сверху его все равно не видно. Наскоро перекусив НЗ, Маша и Аня сориентировавшись по карте, направились к ближайшей дороге, в надежде поймать попутку. Вышли на дорогу и увидели странное зрелище – по грунтовке, подпрыгивая на ухабах, катил немецкий «Мерседес» с открытым верхом. Машу, как током ударило. Влипли, немцы. Аня взвизгнула и схватилась за кобуру. Но опасность оказалась ложной. В «Мерседесе» сидели двое в форме бойцов Красной армии.

Трофей перегоняют, — догадалась Маша. Ну что же это лучше чем трястись в кузове. Если по пути, доедем с комфортом. Мерседес притормозил рядом.

— Откуда вы, девушки?

— Из полка ночных бомбардировщиков. Этой ночью на вынужденную сели. Нам бы до своего аэродрома добраться. Он здесь неподалеку, возле Индюшкино. Подвезете?

— С радостью. Садитесь назад.

Да, все-таки классные машины немцы делают, что сейчас, что потом, — думала Маша, комфортно устроившись на заднем сидении. Удобно, отделка хорошая, сидения из дорогой кожи. Прямо лимузин VIP-класса, генеральский небось? — Как же он к нам попал? —она поинтересовалась об этом у водителя.

— Как попал, — хохотнул водитель. — Да на днях мы тут сельцо небольшое отбили, ну а тут, глядь, полковник немецкий на Мерседесе катит. Важный такой, при всем параде, портфель кожаный. Прямо, значит, в расположение. Ну а когда его допрашивать стали, он так прямо и заявил, что сельцо это уже три дня как под немцами по плану наступления должно было быть, вот потому и приехал. Чего проверять-то, где свои, а где чужие, ежели у них план имеется. Дурень, одним словом, — подытожил водитель.

Как есть дурень, — согласилась Маша. Она еще по истории помнила, что был такой случай летом 1941 года. Вот так же наши немецкого связника захватили. Сам приехал да еще с секретными документами. Тоже в план наступления поверил. Нет, не могут они понять, что это им не Европа. Тут их планы не работают, и это только начало. Еще Сталинград и Курск будут и Берлин в мае сорок пятого. Как долго.

На машине добрались быстро. Водитель довез их до КПП аэродрома, попрощался и уехал.

— Девчонки, живые, — часовой аж прыгал от радости. — А мы уже думали. На КП быстрей бегите, начальство там, корреспондент приехал, в газету вас точно пропечатают.

— Везучие вы, ох везучие, — улыбнулся комполка, выслушав рапорт об обстоятельствах боя. Ну вот вам, товарищ военный корреспондент и материал для статьи. Лучший экипаж. Сбитых товарищей прошлой ночью с временно оккупированной территории вывезли. Сегодня ночного охотника сбили. На обеих представление к награде имеется. К медали «За отвагу» представили.

Ух ты, теперь и у меня награда будет, — обрадовалась Аня. А Маша подумала, — медаль «За отвагу». Да, эта награда цены немалой, у дедушки такая была. Берег он ее, гордился очень и у меня теперь такая будет. Достойна, значит.

Корреспондент, как и положено, интервью взял, а потом для газеты их обеих «Лейкой» сфотографировал. Все честь по чести получилось.

— Да, кстати, — спохватился комполка, — писарю покажитесь, а то он на вас уже небось похоронки выписал.

— Как, похоронки, товарищ подполковник? — Аня изменилась в лице. — Я же живая. Да если мама узнает, что убили меня, она же умрет сразу. Она же так плакала, когда я на фронт уходила.

— Что ты, что ты, Анечка, — успокоил ее комполка, — никто на тебя похоронку еще не отправил. Рано вам умирать. Все теперь, отдыхайте, заслужили.