Котики были и потом, на улице жили, утром противно мяукали под дверью насчет пожрать. В Израиле царство кошек.

А вот по большому счету, как друг, как напарник – всего два.

Первый – Кот моего детства по имени Буська.

Вполне себе беспородный, но огромный и с офигенным чувством собственного достоинства. Позволял себя гладить только маме, но так как у мамы тоже было повышенное чувство достоинства, то гладила она его ногой.

Нет, он терпел поглаживания, прикосновения других членов семьи, но без мурррчания, без отклика, надменно.

Ко мне относился, как к котенку, которому можно простить даже бесцеремонность. Терпел, скотина, когда я его лапал, но с такой мордой…

Гулял ТОЛЬКО на улице, причем не терпел на территории двора собак и при виде пса сразу шел в атаку с завыванием.

Ему просто открывали дверь и он шел вниз по лестнице, лапой толкал дверь подъезда (на обратном пути лапой поддевал) и гордо выходил во двор.

Его знали и соседи, и пацанва, никто его не обижал. Да и попробуй обидь такого задиру.

Перебираясь с балкона на балкон ходил в гости к соседским кошкам. Как-то перед Новым годом принес на балкон здоровенного гуся. Как только дотащил! Удивительно, но никто из соседей авторство на гуся не заявил.

…Уже пожилым ушел гулять и не вернулся. Может забили местная шпана, может именно так гордые коты уходят умирать, как слоны.

Второй кот сперва жил у дочери. На восьмом этаже. Когда я бывал у нее, то повторял:

– Васька любит сидеть на подоконнике, когда открываешь окно вставляй упор, чтоб его не захлопнуло.

В итоге сквозняк захлопнул окно и Васька спикировал с восьмого этажа на клумбу. Вышиб себе передние зубы.

А тут у меня случился инфаркт. В другом городе близь Москвы. И я через медсестру позвонил, чтоб привезли мне деньги и Ваську.

Приехала Жена Света, привезла кота. Деньги позволили снять отдельную палату и кот там спал около меня и ложился на грудь, лечил. Такой понятливый кот оказался, рыжий. Он потом и жить у меня остался, сам ходил гулять, возвращался по первому зову, садился по команде и даже голос давал по щелчку.

И я его предал. Уехал. Как представлю – Васька приходит домой, а там чужие люди…

И вот в новой жизни, в молодом теле себя, еще не совершившего этой подлости, как и многих других, корю себя – мог бы оформить ветеринарные проездные документы и прекрасно привезти кота в Израиль, где их любят и холят.

Нет, таким, как я, противопоказано любое попаданчество, это не омоложение, а самоедство беспрерывное. Ну как можно мучить себя воспоминаниями той жизни, которой еще нет по времени. Год только кончился, вчера праздновали его окончание, а на дворе 1964 год, а не двухтысячный, вон как метель январская метет за окном. И кот Васька еще не родился и никто не знает – родится ли он вообще.

Не знаю, то ли похмелье, хотя выпил то всего ничего: пару рюмок коньяка и бокал газированной кислятины под фирмой шампанского. То ли очередной приступ мерехлюндии?