Панцирная сетка кровати скрипнула, когда я с неё встал, и тихо, стараясь не разбудить соседей, подойдя к открытому окну, прислушался. Пугающая тишина, а ведь через час начнётся самая страшная война в истории человечества. Вторая Отечественная война. Да блин, я умер и снова очнулся в теле молодого парня, и, наверное, в первые рад тому, в ком оказался. Желания особо участвовать не было, но в этом роду войск я в первые поучаствую, решил, что можно рискнуть.

Об этом позже, сейчас о другом. Я прожил прекрасную жизнь. Помните Камчатку? До самого развала Союза я там проживал, с женой и тремя детьми, плюс любовница, у которой ещё двое детей, и жена знала, они подруги. Только летом мы ввосьмером летали самолётами на южное тёплое море, а так жили на севере. И мне там действительно нравилось. Я отличный фотограф, все фотографии на паспорт или другие документы, фотопортреты или на свадьбу альбомы, всегда делал сам. Вот и пригодился опыт, я считался хорошим специалистом и получал положенные надбавки. Плюс на полставки был ремонтником разной радиоаппаратуры и музыкальных приборов. Да и срок до пенсии быстрее уменьшался. По сути к развалу Союза я уже лет десять как был на пенсии. Там уже оставил жену богатой вдовой, любовницу тоже, имитировав гибель, омолодился и жил в разных странах, путешествуя. Я был циркачом, кинжалы метал и силача иногда подменял, был пилотом авиашоу в Англии, высший пилотаж демонстрировал, мне было интересно и научился, занимался глубоководными исследованиями. Тут в одиночку, магией пользовался. Работал на ранчо в Аргентине, где много рогатого скота, делал сыр на сыроварне в Швейцарии. Я объездил весь мир работая то тут, то там. Мне было интересно, скучать не приходилось, и это было здорово.

В две тысячи сорок шестом году, я сам себя убил. А выхода другого не видел. Тут без шуток, так и есть. Меня пытался захватить маг, неизвестный, это не магёныш с его учителем, я про них давно забыл. Этот вообще неизвестный хмырь, и не землянин, у нас таких рас нет, хотя и человек. Не бывает у наших красных зрачков, синего цвета волос, и серой кожи. Первый удар защита выдержала, думаю тот по амулету и обнаружил меня, да атаковал сходу. Если бы у того было время для подготовки, у меня без шансов, а тут… Да и тут шансов никаких. Что я противопоставлю опытному магу? Да я разозлился, из хранилища достал авиабомбу, на ней шашки тротила, всегда стараюсь иметь штуку, с которой прихвачу собой врага, и активировал детонатор. Ожидания не было, сразу сработала. Вспышку увидел, боли нет, а вскоре очнулся в теле молодого парня. Это была моя жизнь. Знаете, я бы повторил, мне там всё нравилось, просто здорово было, но вот не повезло с магом столкнутся. И какого ему от меня надо? Ладно, была жизнь, и была, у меня молодое тело, я в прошлом и впереди снова долгая жизнь. Тут главное войну пережить. Я решил дать шанс местным, и повоевать. И самое главное, перенёсся из две тысячи сорок девятого, а в сорок седьмом я почти всю технику и оснащение заменил на суперсовременное. И да, у меня есть и дроны, и коптеры. Да и электроники всякой. Чего только нет. Я уже в предвкушении, в личном хранилище пятнадцать тонн свободного, получилось так, в браслете около трёх тонн, и подъел все запасы провизии этого времени, а химию и синтетику будущего есть не хотелось. Тут пополню запасы еды.

Так вот, в кого я попал. Молодой парень, девятнадцати лет от роду, сержант ВВС, прибыл в свой истребительный полк за две недели до начала войны, прямиком из училища. Принял машину, «И-16», сделал два учебных вылета в составе своего звена, а на третьем проблемы при посадке, скапотировал самолёт, перевернулся, и тот ударился головой о землю. Когда вытащили, уже не дышал. Хорошо врач дежурил, провёл реанимационные мероприятия, и вернул к жизни. Только уже не сержанта Алексея Даниловича Соколова, а меня. Вот такая история. Очнулся четыре дня назад, вчера закончились проблемы с руками и ногами, я уже излечил все повреждения лекарским амулетом, хотя шапка бинтов на голове до сих пор есть. Ещё и обрили наголо. А служу я теперь в Сорок Первом истребительном авиаполку, Девятой смешанной авиадивизии, Западного военного округа. У Белостока стоим. В полку два десятка «И-16» и «И-15», и около полусотни «мигов», но не все лётчики ими владеют. Я в палате медсанчасти лежал, где травмированные лётчики находились, тоже бились при посадке. Двое их, кроме меня. Помните в прошлой жизни, когда я в теле танкиста Иванова очнулся, и в госпитале лежал? Там лётчик весь в гипсе в моей палате был, жена о нём заботилась? Вот, из этого полка. Интересно, почему постоянно Западный округ? Начинал же с Киевского? Ну ладно, лично я не против, тряхну стариной, главное, чтобы старина не отвалилась, и повоюем. ВВС элита, тут и жизнь получше, и питание, да и девушки. Тем более я попал в паренька, он сирота, после отгремевшей Гражданской войны такое не редкость, но ничего. Я вообще привык жить бродягой, где я, там мой дом и там мне комфортно. Тем более свой дом я ношу с собой, в хранилище два кемпера, построенных по индивидуальным заказам специально для меня. Один настоящий дом, в виде большого автобуса, два года как владею, не нарадуюсь, другой автоприцеп, тоже хорошо оснащённый. И если дом на колёсах для северных краёв, хорошие утеплители и печки, солнечные батареи на крыше, то прицеп, для жарких стран, белый с кондиционером, и тоже наверху солнечные батареи. Сверхлёгкие и прочные. Научились делать. Хотя большой дом и в Сахаре использовать можно, два мощных кондиционера. Универсальный он, от минус пятидесяти до плюс пятидесяти. Да и другой техники хватало, в будущем чего только не придумали.

- Скоро начнётся, скоро начнётся, - шептал я, и знаете, с момента как очнулся и осознал где нахожусь, размышлял.

Вот именно об этом моменте, терпеливо дожидаться налёта, или же рвануть на аэродром и поднять хотя бы один самолёт навстречу врагу? Есть несколько моментов, да я очень опытный пилот и легко кручу фигуры высшего пилотажа, незнакомые мне машины освою быстро, но спортивный пилотаж и боевой, это немного разные вещи. Я не умел использовать бортовое вооружение, если проще. Да, я даже реактивными самолётами управлял, причём, у меня свой личный был, но это другое. Опыт нужен, а его нет. В общем, я просто махнул рукой, чему быть тому не миновать, покинул помещение медсанчасти полка через окно, и босиком побежал к стоянке самолётов, тут до них недалеко. Видел хорошо, спасибо амулету-ночного зрения, да и успел с помощью «Глаза» определить где стоят самолёты дежурных звеньев, три «И-16» и три «Миг-3», туда и бежал. Да и рассвело уже, ещё кое-где туман виднелся в низинах. У хорошо замаскированных самолётов спал механик, чуть дальше прогуливался боец с винтовкой и в каске, с интересом на меня поглядывая. Пнув по ноге механика, и когда тот резко сел, спросил:

- Какая машина с пушками?

- Эта, командира звена, - указав пальцем, машинально ответил тот и осмотревшись, спросил. - А что происходит?

- Война, немцы летят, бомбить нас. От винта!

- Есть от винта, - откликнулся механик и подскочив к машине, в которую я забрался, стал её готовить.

Внутри даже парашют был, но я на него просто сел, пристёгивая страхующие ремни. Ну и дальше запуск. С помощью «Глаза», пока в медсанчасти находился несколько дней, вися над кабинами, я видел какие лётчики манипуляции проделывали, вот и тут сделал, и мотор басовито взревел. Из здания штаба выглянул какой-то командир, видимо дежурный. Колодки убрали, и я дал газу. Самолёт выруливая на полосу, начал разгон. Шлемофон и очки от механика получил. Более того, я видел, что делали лётчики в воздухе, вручную убирали шасси. Вот и стал крутить ручку штурвала, параллельно поднимая кругами самолёт выше. Хочу набрать предельную высоту и оттуда атаковать немцев, когда те подойдут. На высоте трёх километров проверил пушки, очередь в два снаряда ушла в синее небо. Порядок, работают. Оп-па, только на пять тысяч метров поднялся, а в полку тревога стоит, видимо решили, что самолёт угнали, как я рассмотрел первых немцев. В смысле, их самолёты. На высоте трёх тысяч метров идут, поэтому я прекратил подъём, и стал набирать скорость, нарезая большие круги на одной высоте. То, что те меня видят, уверен на все сто, небо чистое, ни облачка. Главное прикрытия у них нет, летят без истребителей. Это они зря. А летели бомбардировщики, «Ю-88». Пятнадцать штук, пять троек. Причём, на подходе те разделились, две тройки пошли на город, кажется станцию бомбить, а три на аэродром. Ну я не разорвусь. Когда те были практически над аэродромом, не сворачивали, начал падать вниз, сделав целью ведущий бомбардировщик. Ко мне потянулись тонкие линии пулемётного огня, там видимо трассирующих патронов в лентах хватало, но я плавно уходил в сторону. Впрочем, сбить атаку мне смогли, я резко ушёл в сторону и открыл огонь я не по ведущему группы, а ведущему третьей тройки. Замыкающей.

А это оказалось сложнее чем я думал, пушечные снаряды стегнули не по кабине, куда я и целил, а по фюзеляжу, пройдясь по нему до хвоста, кажется убив стрелка. Впрочем, самолёт я не сбил, удержался и тянул дальше. А тут внизу стали вставать многочисленные разрывы, большая часть уродовала взлётную полосу. Впрочем, два истребителя, таких же как у меня, видимо, как раз дежурного звена, взлететь успели. Думаю, из-за меня их и подняли в воздух, и успели до налёта. Сейчас те в стороне спешно повышали высоту. Я же резко ручку на себя, самолёт очень неплох в кручении, пока поднимался, изучил его лётные характеристики, вокруг столба может развернуться, и снизу вверх снова атаковал ведущего группы. Моей ошибкой, я это уже понял, было то, что не спросил у механика на сколько выставлен прицел у пушек истребителя. Кто на двести ставит, кто на сто пятьдесят, там по желанию самого лётчика. Хотя существует и стандарт, двести пятьдесят, помнится. Я начал стрелять со ста метров, в упор по сути, а пули ушли выше. Едва успел дать короткую очередь и пришлось резко уходить в сторону, иначе бы столкнулись ведущим третьей тройки. Тут же снова атаковал снизу ведущего всей группы. Бил точно по кабине с двухсот, и попал, её разорвало, пушки есть пушки. Пусть их две и крыльевые. Самолёт с разворотом, начав кручение, пошёл вниз. Стрелял я короткими очередями, длинными не лупил, берёг боезапас, а целится помогал не сетчатый прицел, какое убожество, да и другого не было, а «Глаз», что продолжал работать. Вообще, совершая самоубийство, желая прихватить и мага, я все амулеты успел убрать в хранилище. Ничего там не осталось. Потом у амулета-защиты сменил накопитель, и сейчас он на мне. Мага сомневаюсь что убил, хотя из пистолета в него выпустил весь магазин, девять патронов, включая тот, что в стволе был, но не просадил её. Есть надежда на взрыв, что меня убил, но там пятьдесят на пятьдесят. Да всё равно не узнаю результат, чего гадать?

Ладно не об этом сейчас, мой самолёт, атакуя снизу, потерял скорость и с разворотом я устремился вниз, снова её набирая. Немцы же разворачивались и уходили. Да и та группа что станцию бомбила, там вот пожаров и дымов хватало, уходила, а на аэродроме с этим получше было, дым всего один. Ну и стал, набирая скорость, нагонять эту группу, уходя то вправо, то влево. Стрелки лупили как сумасшедшие, не давая к ним подойти. Просто сбивали атаку. Похоже даже не ставя себе задачу меня сбить. Пришлось снова резко вниз, и нагнав, атаковать снизу. И получилось, сбил ведущего замыкающей тройки, добил его всё-таки. Точно по кабине, тот тоже пошёл вниз, ложась на левый борт. О, тут стрелок успел выпрыгнуть. Дальше я атаковал и бил по другим самолётам, за одним потянулся дым, но сбить не смог. Тут я резко ушёл в сторону, меня «неожиданно» атаковал тяжёлый истребитель «Ме-110», пара штук подошла. «Глаз» их показал. Я резко увернулся, и дал по нему очередь. Короткая и молчок. Похоже снаряды закончились. Нагнав истребитель, тот уже вышел из пике, я подошёл, и срубил ему хвост винтом, отчего того закрутило, и войдя в штопор, «мессер» врезался в землю. Так как бой с истребителем вернул меня к аэродрому, это видели. А вот у меня проблемы. Пока та пара «ишачков» дралась со вторым тяжёлым истребителем, тот отчего-то уходить не спешил, я с трудом, удерживая сразу ставший валким истребитель, повёл его на луг. Полоса разбомблена, там сяду. Ну и крутил ручку штурвала, выпуская шасси. Сел благополучно, пусть и потрясло, винт в дребезги, но сам истребитель цел. Хотя по мне попадали, по защите моей личной дважды прилетело, просадив накопитель наполовину. Надо будет посчитать сколько в машине пулевых пробоин, а пока ко мне мчалось две машины, одна из них санитарная, большой белый круг на тенте, и красный крест хорошо видно было.

Я сам откинул сбоку маленькую дверцу, отстегнув ремни и успел выбрать на крыло, стянув шлемофон и очки, показывая бинты на голове. К слову, из-за них шлемофон еле налез. Была ещё одна причина вести этот бой, от комполка конечно попадёт, но факт. Тут у меня тоже выявили амнезию, да и смысл притворятся, если я действительно никого не узнаю? Раз ничего не помнишь, то какой ты лётчик, да ещё истребитель? Вот и показал, что ещё какой лётчик. Трёх сбил, пусть третьего и воздушным тараном. Да, есть несколько подбитых, у одного горел мотор, но это не считается, они благополучно улетели. Ко мне подбежали и начали трясти, даже аккуратно били по спине, выражая свои чувства. Сил старались не проявлять, бинты видели, хотя я был в нательной рубахе и в командирских штанах. Сержант, а те синие. Комполка не было, тот командовал в штабе, две тройки уже поднимались в небо, одна из «мигарей», а ко мне подошёл комиссар, и обняв, сказал:

- Героя, я не я буду, но Героя получишь. Ох как ты ему хвост срубил, любо дорого посмотреть.