– Отдаю должное вашей скромности, господин поручик, – корнет уже смотрел на меня с немым обожанием (как быстро меняется настроение у мальчишек), – но, если позволите… Вы говорили о минном деле…

– Да, я сделал новое мощное взрывчатое вещество и теперь работаю в войсках по его боевому применению. Кое-какие успехи уже есть. Смею вас уверить, господа, что при штурме позиций, оборудованных Первым Пионерным, враги понесут куда большие потери, чем на всяких других… И хватит уже об этом. Вы меня встретили тостом за пионеров, я поднимаю бокал за глаза и уши армии, за стремительную сталь, карающую врагов России. За кавалерию!

Оценили. Встали и чокнулись со мной. На лицах сплошная благожелательность. Как мало все-таки надо мужчине, который всегда в душе будет оставаться мальчишкой, – похвали его или его песочницу…

У дверей послышалось шевеление – ямщики, перекусив и выпив, собрались продолжить свой путь по ночной дороге. Вот меня, например, на улицу бы никто сейчас выйти не заставил, а эти идут. Да еще и поедут. Когда же они хотя бы спят?

Впрочем, до Смоленска часа четыре пути. Но все равно я бы сначала выспался…

Оба мужика одновременно подошли к двери, тот, кто повыше, пропустил коллегу вперед, оглянулся, посмотрел на меня… Подмигнул и вышел.

Вроде выпил я не так уж и много… Мать-перемать! Силантий???

Дверь захлопнулась, и мой порыв вскочить и выскочить во двор был тут же погашен штабс-капитаном:

– Господин Демидов, как старший за столом, настоятельно вас прошу его не покидать. Что вы, честное слово, постоянно исчезаете? Вас не устраивает наша компания?

Так. Еще один нарезался. Сейчас и до «ты меня уважаешь?» дойдет. Ладно, потерпим.

– Просто один из мужиков показался знакомым. Но, наверное, обознался. Да и не так это важно. Простите, господа, это от неожиданности.

Естественно, тут же забулькало по рюмкам. Еще час застолья, и Беклемишев с Арнаутовым оставили нас наконец в покое, удалившись в свои комнаты.

– Ты когда выезжаешь? – спросил Сергей.

– Да время терпит. Когда высплюсь, а ты?

– Увы. У нас не терпит – часиков в десять должны быть уже в седле.

– Обидно. Спать хочется зверски, но ради такого случая потерплю. Давай собираться с мыслями и координировать-планировать наши действия.

– Да уж, придется. Только сначала удовлетвори мое любопытство, а то я с ума свихнусь: за что Владимира отхватить умудрился? Совсем не по чину для поручика.

– Так это не поручика и награждали – доктора химии. Лично император. Два новых элемента для страны, те самые «Польза. Честь. Слава», что являются девизом ордена. Все банально, никаких особых подвигов я не свершал.

Далее поделились результатами нашего «прогрессорства». С удивлением узнал, что, оказывается, есть турбинные пули для гладкоствола. Ну и хорошо, пусть себе внедряются, курочка, как говорится, по зернышку клюет. Глядишь, и количество мелочей перерастет в качество. Про капсюли я тоже думал, но тут пришлось опустить собрата на грешную землю:

– Сереж, все это, разумеется, здорово и, пожалуй, даже выполнимо, но в мизерных масштабах. И упрется все не в металлообработку, а в химпром. Он ведь возможен только в кустарных объемах и под моим неустанным присмотром. Идеи есть – рук и голов нет. Почти. Я могу допустить, что можно выбить средства на заводик, а кто на нем работать будет? Тем более такую капризную дрянь, как гремучая ртуть или нитроглицерин, производить. Ведь стоит мне отвернуться, и взлетит под небеса все это производство. Нет?