Отбив первый удар и пропустив мимо второй, на третьем землянин его поймал, пробив в подмышку и закончив дело остриём клинка в шею, когда тот с криком боли согнулся.

— Может и не убил бы. — ответил Немченко уже мёртвому. — Свяжи его ремнями. — показал он лейтенанту на скованного магией пожилого вояку, бешено вращающему глазами и изрыгающего грязные ругательства. В другое время землянин его с удовольствием бы послушал, там имелось немало интересных речевых оборотов, но сейчас Андрею было не до этого. — И рот ему заткни. Эй! — позвал он сидевшего у входа и тонко, с отчаянием в голосе скулившего раба. — Лошадей успокой, пока они все денники тут не разгромили. — попаданец подошёл к телу Лерса и склонился над ним. — Извини, не уберёг тебя. — он зачем-то поправил позу трупа, переложив его вывернутую за спину руку на грудь, и пошёл к коню главаря наёмников, там его внимание привлекла скрытая плащом между крупом и седлом дорожная сума.

Пока лейтенант выполнял его указание, землянин проверил её содержимое и едва сдержал смешок. Похоже, что действительно одним из далёких предков Андрея Немченко являлся царь Мидас, превращавший в золото всё, к чему бы ни прикоснулся. Иначе чем объяснить, что и в этот раз добычей попаданца стало большое количество золотых монет имперской чеканки, причём, с профилем ещё позапрошлого правителя Фагоса.

— Везёт, как утопленнику. — по-русски на эмоциях чуть слышно выдохнул попаданец и обернулся на Ягона, заканчивавшего пеленать пленника.

Лейтенант, пожалуй, везунчик даже больший, чем его командир. Офицеру достанется треть добычи, зато он для этого никаких усилий не приложил.

Пересчитывать добычу прямо в конюшне при тусклом свете упавшего на пол амулета, разумеется, не стал. Имея уже определённый опыт обращения с крупными суммами монет, оценил количество захваченных денег в три-четыре тысячи оборов.

На Гертале, в отличие от Земли, пользовались одной денежной системой. Одинаковые номиналы монет разных стран имели равное содержание золота, серебра или меди, отличаясь лишь профилями правителей, при дворах которых деньги были выпущены в оборот.

Тем не менее, расплачиваться иностранными деньгами не разрешалось. Требовалось идти к менялам. Впрочем, маржу те брали небольшую, так что, много Андрей при обмене не потеряет.

Сумку наёмника взял себе и, позвал Ягона.

В трактире шум, поднятый лошадьми услышали, и, когда ол Рей с лейтенантом и пленником вышли во двор, к ним уже бежали солдаты отряда с пристроившимися позади трактирщиком, одним из его вышибал и конюхом.

— Соберите трофеи, Розер. — махнул небрежно рукой за спину попаданец. — А ты, мой гостеприимный хозяин, организуй вынос трупов, заодно подумай, как будешь мне объяснять, что твои слуги прошляпили бегство негодяев, а один даже помогал им седлать коней.

— Я с него шкуру спущу, господин! — честно вытаращив глаза пообещал трактирщик. — Живого места не оставлю. Прикажи, и до смерти запорю. Клянусь, я не знал!

— Да верю я тебе, верю. До смерти не надо.

Он показал Ягону и Кальниру, пристроившемуся помогать лейтенанту волочь пленника, в направлении ворот. Допрашивать наёмника при множестве посторонних лиц Немченко не собирался. Из трактира уже высыпали во двор почти все посетители, и ещё от стоянки повозок подтянулись любопытные. Пусть слушают крики боли наказываемого помощника конюха, а не сведения, которые станет сообщать оставленный в живых солдат удачи. Или теперь правильней неудачи?