– Используют какие-то химикаты, кажется.

При этих словах маршала я чуть не свалился с Пони.

– Так, значит, моя теория верна! Маршал Фармер, ведь мой Па печатает снимки на бумаге с помощью химикатов, чтобы изображение не просто легло на поверхность, как это происходит с альбуминовыми отпечатками, а проникло внутрь бумаги. Па даже получил патент на эти химикаты.

Старик откинулся в седле и стал жевать губами, словно всерьез обдумывал мои слова.

– Ну, признаюсь честно, химикаты не по моей части, – наконец сказал он, – но, возможно, тут ты прав, малец. Эти фальшивомонетчики всегда ищут новые способы для своих грязных дел. Банки то одно придумают, то другое, чтобы перехитрить их, но те, кто подделывает деньги, всегда на пару шагов впереди.

– А вот мне не кажется, что подделка денег – такое уж грязное дело, – заявил я неожиданно для себя.

Нет, я прекрасно знаю, что надо всегда сначала подумать, а потом говорить, однако в присутствии маршала Фармера слова сами выскакивали у меня изо рта.

– Тебе не кажется, что это грязное дело?! – вскричал он и, резко развернувшись в седле, ощерился на меня в гневном оскале. Зубы у него были цвета грязи – те несколько штук, что еще оставались. – Представь: у тебя есть стодолларовая купюра и вдруг ты узнаешь, что она ничего не стоит. Вот что ты тогда почувствуешь?

Я разинул рот, а потом ответил со всей искренностью:

– Маршал Фармер, не знаю, что бы я почувствовал, потому что никогда не видел стодолларовой купюры!

Похоже, мой честный ответ стал для него неожиданностью. Сначала он опешил, а потом фыркнул, стараясь не рассмеяться.

– Вот что я тебе скажу, малец, – придя в себя, заявил старик, – если твой Па починит мне спину, я заплачу ему дважды по сто, причем настоящими деньгами.

– По рукам! – ответил я, страшно довольный тем, что сумел привести его в доброе расположение духа.

– Ну хорошо, а теперь хватит трепать языком. Поехали быстрее, нам надо спешить.

– Подождите, маршал Фармер! – закричал я и остановил Пони. – Смотрите! – Выпрыгнув из седла, я подбежал к дереву, где в сухих листьях папоротника лежали два неразбитых птичьих яйца. – Одно вам, одно мне!

– Хорошо-хорошо, поехали. – Он нетерпеливо щелкнул пальцами.

Я осторожно уложил яйца в карман пальто и вскочил на Пони.

– А кстати, о чем это ты тогда говорил? – вдруг спросил маршал через несколько минут, когда мы продолжили путь. – Эта твоя встреча с молнией – что это значит?

– О, просто два года назад меня ударила молния, – ответил я без всяких прикрас.

Он опять фыркнул и тряхнул головой, затем пришпорил кобылу, чтобы прибавить скорость.