— Признаться честно, о таком сложно не говорить. И я очень даже не против освежить воспоминания. Вдруг оно не такое, как я запомнил? — Он поигрывает бровями, но я пропускаю его намек мимо ушей.

— А ты все так же отвратительно клеишь девчонок, — смеюсь над ним.

Конечно же, это ложь, и он хорошо об этом знает.

— Ну, они ведь ведутся, — не соглашается со мной Артем.

— Они определено ведутся на что-то другое.

— Твои варианты?

— Твой толстый… эм-м-м… кошелек? — игриво вскидываю на него взгляд.

Да-да, я тоже кое-что помню после той ночи.

— Продолжай, — склоняется к моему уху Артем и меня обдает волной жара. — Что еще?

— Отвратительный характер, переизбыток харизмы и умение вовремя сбегать, — выдаю на одном дыхании и чувствую, как от близости с Полянским внизу живота расходится предательское тягучее чувство.

— Ты сейчас перечислила мои достоинства, из-за которых в меня влюбляются девушки, или какие-то собственные претензии?

— Это была правдивая оценка.

— Хм, что ж, мне кажется, мне нужно что-то сделать, чтобы повысить ее в твоих глазах. Кстати, — отрывается от меня Полянский и смотрит куда-то за мою спину, — на нас все смотрят, в том числе твой Романов. Как насчет поцелуя? Нужно же прикормить аудиторию.

Я открываю рот, чтобы возразить, сказать, что Романов давно не мой и что целоваться необязательно, но не успеваю издать ни звука. Потому что в следующий момент губы Артема накрывают мои, а его язык оказывается в моем рту.

Я застываю на месте. Понимаю, что оттолкнуть не могу, как бы ни хотела: слишком уж много свидетелей вокруг, а наша связь должна выглядеть правдоподобной. И поэтому безумно злюсь на Артема. А еще на себя. Потому что мне слишком нравится чувствовать его жесткую щетину, его вкус и то, как сильно он впился пальцами в мою талию. Словно с трудом сдерживает себя, чтобы не наброситься на меня прямо здесь. При свидетелях. Содрать платье и воплотить в жизнь все откровенные фантазии.