Артем откладывает в сторону вилку. Между его бровями появляется хмурая складка. Это плохой знак, верно? Я напрягаюсь.

— Слушай, насчет этого, Саш, — произносит он, задумчиво постукивая пальцами по столешнице, — на самом деле я готов уже замолвить за тебя словечко. И не нужно этих двух недель. Ты горишь своей работой, честно признаться, я восхищен тобой и не смею больше влезать настолько бесцеремонно в твою жизнь. Ты свободна и вольна поступать как хочешь. Но я все же надеюсь, что после расторжения нашего контракта ты согласишься иногда обедать со мной, — подмигивает мне, невесело усмехаясь.

Мне бы радоваться его словам, а у меня наоборот — настроение резко упало, и повода для радости больше нет.

— Ну, нет, Полянский, так не пойдет, — едко произношу я, качая головой. — Уговор был о четырех неделях — значит, после того, как суд тебя полностью оправдает, я отработаю положенный срок в качестве твоей личной помощницы, после чего с благодарностью приму от тебя помощь по устройству в лучшей адвокатской конторе.

— Ну, если ты так хочешь, — многообещающе произносит он и улыбается. — Я вовсе не против побыть еще немного в твоей компании и, воспользовавшись своим положением, загонять тебя до изнеможения.

— П-ф-ф.

— И раз ты сама вызвалась работать на меня, то будь добра, проверь мое расписание на завтра, — переходит на деловой тон Артём, — утром скорректируй его вместе с моей секретаршей. Все неважные встречи убрать из этой недели, перенесенные за последние две — втиснуть в график. И мне нужна новая одежда и обувь. Размеры есть у Полины. Отправишь утром водителя, пусть доставит все сюда.

— Эй-эй, притормози, Полянский. В данный момент я твой адвокат, вот когда выиграем суд, тогда я снова вернусь к должности личного помощника. Поэтому завтра утром я отсыпаюсь, потом весь день проведу в СПА, а ты свои дела сам решай. Без меня же как-то справлялся до этого.

— Ты бессердечная, Саша. Я, между прочим, провел много долгих одиноких ночей за решеткой. — Артём тянется к чашке и делает несколько глотков чая. Кривится. Ох, кажется, кому-то не понравилось, как я заварила чай.

— В этом виноват ты сам. Получше выбирай женщин, с которыми спишь, Полянский. Если хочешь, можем устроить кастинг. Я в людях хорошо разбираюсь, сразу скажу, кто невинная овечка, а кто охотница за состоянием.

— А сама-то к какому типу женщин относишься? — с вызовом спрашивает он, но, увидев весь спектр эмоций на моем лице, которые отражают ответ на его вопрос, быстро меняет тему: — Слушай, а может, тебе новую должность предложить? Жена миллиардера. Звучит хорошо. Будешь благотворительные приемы организовывать, званые ужины. Все уже в курсе, что ты моя невеста, пора переходить на новый уровень. К тому же ты свою преданность уже доказала.

— Если это было предложение руки и сердца, то это было отвратительно. Тебе стоит потренироваться в этом, — надменно хмыкаю я, поднимаюсь со своего места и ставлю грязную посуду в раковину.

— Вот черт, — наигранно возмущается он, — я рассчитывал, что моя улыбка собьет тебя с толку и ты сразу же скажешь мне «да». А если серьезно, Саша, я бы хотел вернуться к ….

Артем не успевает договорить, кто-то стучит в дверь, прерывая наш разговор. Полянский смотрит на часы, стрелки которых давно перевалили за полночь.

— Я открою. По пустякам нас не стали бы беспокоить. — В его взгляде проскальзывает встревоженность.

Артем идет к двери, щелкает замок, и на пороге появляется начальник службы безопасности Полянского.

— Артем Вячеславович, у нас проблема. — Он виновато смотрит на Полянского.

— Что могло произойти за те два часа, что я оказался на свободе? — устало спрашивает он и пропускает мужчину в квартиру.

— Оба объекта исчезли.

— Что значит исчезли? Я приказал вас глаз с них не спускать.