Его шуточки, как всегда, абсолютно плоские. Но на моем лице все равно появляется улыбка.

— Не преувеличивай. Охотницы за острыми ощущениями были бы рады разделить с тобой постель.

Он стоит настолько близко, что меня укутывает его мускусный аромат. С трудом сглатываю собравшуюся во рту слюну. Повисает неловкая пауза.

— Я пойду приму душ и переоденусь. Составишь мне компанию за ужином? В камере насиделся один.

— Да, конечно. — Отступаю от него на шаг и ловлю на себе его изучающий взгляд.

Вспомнив, в каком виде нахожусь перед ним, запахиваю плотнее халат и… смущаюсь. На заседании суда была смелой и уверенной в себе женщиной, а сейчас вот хочется броситься в уборную, чтобы удостовериться, что выгляжу хорошо.

— Я тоже… переоденусь, — сиплым голосом произношу я.

Меня пробирает дрожь от близости с Артемом. Ох, не влипнуть бы! Не поддаться на эти его чары! Мне ли не знать, как быстро он способен сносить на своём пути границы?

Я отгоняю от себя эти мысли и прохожу в ванную комнату, которая примыкает к моей спальне. Достаю из шкафа домашнее платье, ополаскиваю холодной водой лицо, наношу легкий макияж и спешу в гостиную.

Я позорно сбегаю, совершенно не понимая, что со мной происходит. Возможно, роль играет тот факт, что мы в квартире вдвоем находимся, а когда я вспоминаю нашу поездку на производство, внизу живота раскаленной лавой все жжет и расползается предвкушение. Ведь ясно, что если бы полиция не арестовала Артема, то между нами в тот день могло что-то произойти.

Нужно разогреть для Артема еду. Он наверняка голоден. Я, конечно, уверена, что кормили его в СИЗО не хуже, чем в ресторане со звездой Мишлен, но вряд ли сегодня он был способен затолкать в себя хоть что-то. Я вот вечером впервые поела, настолько сильно нервничала.