– Нет-нет-нет, – замотал дед башкой, съёжившись, будто его собираются побить.

– Что «нет»?

– Альбертик не ходит к Убежищу. Больше нет. Мамуля сердится. Мамуля говорит, что плохие люди из Карпинска крутятся у входа, и даже… – Старик на полусогнутых подковылял ко мне и зловеще прошипел в ухо: – И даже внутри. Да-да-да. Ворота открыты. В Убежище что-то случилось. Что-то плохое. Плохие люди выносят оттуда мертвецов! Я сам видел! Ой! – прикрыл Альбертик рот ладонью и затараторил, озираясь: – Прости, мамуля, прости меня. Я случайно там… Совсем недолго, только одним глазком. Прости-прости.

– Кто они такие?

– А? – прервал старик сеанс общения с духом усопшей мамаши.

– Плохие люди из Карпинска. Кто они?

– Просто люди, – пожал Альбертик плечами. – Которые едят других людей. Если смогут поймать.

– Их много?

– Альбертик не знает, – попытался он съехать с темы. – Не спрашивай про них. Они плохие. Мамуля не разрешает…

– Она не слышит тебя.

– Что?

– Твоя мамаша отдала концы полвека назад.

– Нет, – нервно ощерился Альбертик. – Зачем ты так говоришь? Это неправда.

– Последняя запись в её дневнике от ноября. Она ведь умерла зимой, да? А ты – совсем пацан. Нихера не умеешь. Без жратвы. Один, с трупом в землянке. Как ты поступил с ней, дружище? В жизни не поверю, что сумел вытащить наверх и похоронить. По крайней мере, целиком. Ты разрубил её, да?

– Замолчи, – прошипел Альбертик, попятившись в дальний угол.

– Разрубил топором, как свиную тушу.

– Замолчи, – обхватил он голову руками.

– Она ещё не успела стухнуть. Только небольшой душок. О… Так много мяса. А ты так голоден. Безумно голоден.

Альбертик сел и зажал голову между согнутыми коленями.

– Замолчи-замолчи-замолчи…