— Мальчики, все! Успокоились! Только драки нам не хватало! Витя, я уже третий раз вижу тебя пьяным. Последил бы лучше за собой.

— А что мне еще остается? Этот летёха увел у меня жену, а у самого даже хаты нет, чтобы даму пригласить.

— Заткнись, балаболка, — беззлобно бросил Матвей.

— Взгляни-ка сюда, удалец. — Виктор схватил Анну за запястье. — Знаешь, сколько я заплатил за эти часики? — Аня выдернула руку. — Тридцать тысяч евро. А за это колечко? Или сережки? Не догоняешь? Святая простота! Анютка, проказница, видать, не рассказывала. Щадила твое мужское самолюбие. Неужели тебе, вояке, непонятно, что эта женщина не про твою честь? Подарки, кстати, она сама выбирает. Понравилось что-то — «купи». Отказа до сих пор ни в чем не было…Да брось, Ань, я не к тому, чтобы попрекнуть, не считай уж меня последней дешевкой. Глаза хочу твоему кандидату раскрыть. Любовный угар пройдет, а дальше что? Хотя, если пораскинуть мозгами, для одной из сторон в таком браке есть масса преимуществ: Анечка у нас барышня состоятельная — что называется, бизнес леди, даром, что красавица, квартирка неплохая имеется в центре столицы, мечта всех заезжих женихов… Нет, как мужик, я тебя, конечно, понимаю, бабс много, предложение, так сказать, превышает спрос, почему бы не воспользоваться умному человеку…

— Матвеюшка, пойдем, а? — тянула Аня Матвея за руку к машине. — Пусть себе треплется. А ты не слушай. Он пьяный и разозлить тебя хочет. Не поддавайся на провокации.

— Иди, иди, ас, — подначивал Виктор. — Я слышал, вам драться нельзя, еще повредишь себе что-нибудь ненароком, а государству убыток.

Константин в продолжение кривляний своего шефа покинул салон автомобиля и стоял у машины в полной боевой готовности. В Матвее, несмотря на увещевания Анны, все же взыграла молодая вспыльчивость в ответ на явные оскорбления со стороны Виктора. Он схватил обидчика за грудки:

— Закрой рот, упырь, слюной изойдешь. — Матвей встряхнул недруга так, что у того лязгнули зубы. — Для тебя я кулаков не пожалею…

Виктор был довольно крупный, упитанный малый, к тому же полон пьяной дерзости. Ретироваться отвергнутый супруг не стал, напротив, в свою очередь вцепился в воротник противника, после чего оба застыли в напряжении, как столкнувшиеся лбами быки.

Далее последовал еще более примечательный эпизод. Костя, которому по должности полагалось броситься на защиту шефа, почему-то встал рядом со сцепившимися противниками и неподвижно созерцал схватку.

— Чего выставился, рефери долбанный? — прохрипел Виктор. — А ну вмажь ему как следует, чтоб подольше не вставал. Научим тебя, голубой околыш, чужих жен не лапать.

Костя не сдвинулся с места. Аня бегала вокруг разъяренных, гневно сопящих мужчин и уговаривала их разойтись. Внимания на нее, естественно, никто не обращал.

Вдруг Константин схватил Виктора поперек туловища и приподнял над тротуаром:

— Слышь, летчик, — прогудел он, — отпусти мужика. Пободались, и хватит. Отвезу его домой.

— Ты что творишь, контра? — поперхнулся от возмущения Виктор. — Ты случаем умом не тронулся? Я тебе что приказал? Выгоню к чертовой матери! Ах ты, гад!

— Как знаешь, можешь выгонять, — равнодушно отозвался Константин, волоча упирающегося шефа к машине. — Ишь чего удумал, шкет. Чтобы я российского офицера ударил! Я, если хочешь знать, сам офицер, хоть и бывший. Думаешь, все продается? Накося выкуси! Сам ты гад. Сиди в машине, не шебурши. И вперед соображай, на кого пасть разеваешь.

Он затолкал Виктора в машину и захлопнул дверцу. Тот хоть и не трезв был, но, видимо, поостерегся вступать с непокорным телохранителем в перепалку.

Константин подошел к Матвею и крепко пожал ему руку:

— Прости, капитан, черт знает, что с нами делается.

— Он уже майор, — с гордостью отметила Анна.