— Приедем обязательно при любой погоде. Мне надо к папе на могилку.

— Конечно, не грусти, котенок, у нас все будет отлично. Сережу будем вместе навещать, но прежде всего ему предстоит торжественное событие — принятие военной присяги, нам с тобой надо обязательно присутствовать.

— Ты так уверен, что он поступит?

— Уверен. Парнишка правильный, умный и физически крепкий.

— Ты не боишься за него?

— Боюсь. Он вся моя семья. Жизнь не особенно бережет мужчин, и потому я боюсь за него всегда, независимо от того, будет он летать или нет.

Матвей вернулся к прерванному ужину. Аня чувствовала, что голодна, но есть почему-то не могла. «Как он может быть таким беспечным, веселым? У него, как видно, все в порядке, только у меня все наперекосяк», — думала она, тоскливо исследуя неброские, но такие притягательные для нее черты лица, сильные руки сплошь в золотистых волосках, выпуклые грудные мышцы, не скрытые халатом.

— Матвей, зачем нам ждать, пока ты вернешься из Липецка, объясни, пожалуйста? Почему мы не можем быть мужем и женой, жить временно в разных городах, встречаться, расставаться до той поры, пока не устроимся основательно. Может быть, в разлуках и встречах тоже есть своя прелесть?

— Тебе это необходимо? — Он посмотрел на нее с нерешительностью.

— Да, совершенно необходимо, мне нужна определенность хотя бы в том, кто будет отцом моего второго ребенка.

— О-па, о ребенке я как-то не задумывался, — озадачился Матвей. — Вот как, оказывается, все основательно.

— Да, дорогой, я не в игрушки играю, не флиртую и не кручу кратковременный роман. Я люблю тебя, хочу с тобой жить и растить наших детей. Все как у всех, ничего сверхординарного.

— И я стану твоим мужем? — спросил он с каким-то недоверием.

— А что тут невероятного?! — Анна вскочила и встала перед ним как учитель перед непонятливым учеником. — Матвей, что ты вбил себе в голову? Я вроде не с другой планеты. Ты красивый, здоровый, молодой мужчина, не пьющий, работящий. Каким еще должен быть муж? Отвечай!

— Твой муж должен быть богатым человеком, я попросту не смогу обеспечить тебе ту жизнь, к которой ты привыкла.

— Вот заладил, ей-богу! — с отчаянием выкрикнула Аня. — У тебя извращенный образ мыслей. Не знаю, мужчины испортили женщин или женщины мужчин. Любовь уже в счет не идет? Так получается? Да пойми ты, глупый, что мне не нужен никто другой. Я…я вообще не выйду замуж, так и знай! Останусь одинокой матерью и несчастной женщиной, вот тебе! — Она обличающе ткнула в него пальцем: — Это ты, один ты будешь в ответе за мою сломанную жизнь! Бессердечный злодей!

Матвей выглядел сейчас как подсудимый, которому неопровержимо доказали его вину. Брови у него поднялись на переносице — он стал похож на страдающего Пьеро.

— Анюта, я, должно быть, редкостный болван.

— Справедливое замечание.

— Поверь…я так тебя люблю, что мне больно.