— Тайрел… — еле слышно прошептала смертная девчонка в нескольких шагах от меня.

Прошептала одними губами. Но я слышал.

Бесполезная, бестолковая…

— Это больше не Тайрел, Леора, — ответил ей Бьельндевир так же тихо.

Сердце опять прожег огонь. Неприятно.

— Спрашивай, мой принц, — с восторгом попросила Ишхара.

— Скажи, должна ли быть безумной богиня безумия? — проговорил я, внимательно глядя на темную.

Большие глаза еще сильнее распахнулись.

Не понимает. Я вижу.

— Что ты имеешь в виду, мой принц?

Тьма и Сумерки… Как же я ее ненавижу. Эта ненависть внутри меня.

Ненависть и есть я…

Когда я схватил Ишхару за тонкую шею, ее алые глаза потемнели. Она захрипела, впилась длинными острыми ногтями в мою руку.

— Эншаррат… — проговорила сипло. — Ты злишься на меня?.. Прости меня, Эншаррат!

Меня разобрал смех.

В груди все сильнее разгорался огонь. Я чувствовал, как Тьма просится наружу, и больше не видел смысла ее сдерживать.

Небо заволокло сизыми тучами. И так черное, оно стало непроглядным, потому что серебряный диск луны исчез. Багряные звезды больше не светили. Но я все равно видел перед собой белое лицо Ишхары. Отвратительное лицо, которое мечтал уничтожить так долго.

— Что происходит, Бьельн? — тихо шепнула девчонка позади меня.

Мозг сам отметил, что ее голос дрожит. Отметил, но не отреагировал.

— Ишхара думала, что после того как Тайрел станет темным богом, его отношение к ней изменится, — ответил иллишарин. — Но она кое-чего не учла.