— Дай мне свою руку, — проговорил он.

Густые брови были сдвинуты, губы сжаты. Что-то происходило, но я не понимала что.

Протянула ему ладонь, без слов поняв, что он имел в виду ту, на которой начертан темный знак.

— Лучше поздно, чем никогда, — сказал он и стал медленно, пальцем, обводить контур рисунка. — Arg farty it nahte uter, nahte b’ionde retvil’, nahte denuist…[8]

Я с замиранием сердца следила, как с кожи исчезает последняя черточка. Это было похоже на странное освобождение, после которого внутри остается горечь.

Мне хотелось быть связанной с ним. С моим друидом.

— Зачем ты это сделал? — спросила тихо.

— Я должен был, — проговорил он. — Просто хотел отложить на последний момент…

Он сжал мою руку, на которой не осталось и следа от волшебного знака.

— Если я погибну, ты не должна следовать за мной, — твердо сказал он. — Если я умру, руна смерти потянет тебя в Сумерки.

— Зато это был бы повод беречь свою жизнь, — фыркнула я, сжимая пустую ладонь в кулак.

Тайрел улыбнулся, а затем резко скривился, упав на одно колено.

Солнце окончательно закатилось.

— Зайди в шатер, Леора. Он хотя бы немного защищен от сумеречных тварей, — процедил он сквозь зубы и зашипел: — Проклятье, мы не успели…

— Не успели что? — не поняла я, нахмурившись. — Что с тобой? Что случилось?

Мужчина поднял глаза к небу, а затем перевел взгляд на темную гладь озера.

— Твоя кровь, Леора. Твоя кровь — моя кровь. Нужно было снять знак «Тур» раньше.

— Что случилось, о чем ты говоришь? Я не понимаю! — почти выкрикнула я.

Мужчина перевел на меня темный взгляд и ответил:

— Время пришло. Ишхара уже здесь.