Настроение скакнуло вверх, будто сама заразилась нетерпеливой восторженностью Бисеровой, и живо свернула в отделение лабораторной диагностики.

– Гульнара Асетовна, добрый день! Как поживаете?– обратилась к нашему врачу-лаборанту и, как обычно, залюбовалась её большими восточными глазами с натуральными длинными ресницами.

Алабаева была безумно красивой женщиной: стройная, с густой косой до бёдер, улыбчивая, вежливая, неконфликтная, в тридцать шесть лет врач высшей категории – всё при ней, но после того, как её обманул жених, до сих пор была одна.

Именно в тот день три года назад от расстройства Гульнара чуть не испортила себе карьеру, заведя интрижку с женатым коллегой. А когда это случайно выплыло на корпоративе, не кто иной, как я прикрыла её, а потом и вывела из тупика, прояснив, что ни один мужчина не стоит испорченной репутации. После этого она не отказывала мне в маленьких невинных просьбах.

– Все хорошо, Настя! Как у тебя? Как Илона?

– Суслик уехала на учёбу. Теперь я снова одна до следующего года… Прихожу в себя, спасибо,– улыбнулась и присела рядом.– Гульнар, у меня к тебе просьба… Надо помочь хорошему человечку…

– Ты же знаешь, всё, что смогу,– подмигнула она.

Вспоминая заплаканные обиженные глаза Танечки, я расфантазировалась не на шутку, но Алабаева – просто кладезь полезных идей для выражения женской солидарности.

– И мстя моя будет ужасна!– жуя пирожок с мясом на скамейке парка за клиникой, уже зловеще улыбалась я.

Теперь у любвеобильного красавца – любителя дарить «волшебство» – после обследования обнаружатся гонорея, песок в почках и гельминты – самые что ни на есть вредные! А поскольку в карте Берестова было замечено и направление на УЗИ брюшной полости, то Гульнара взяла на себя разговор с диагностом, который выявит подозрительные образования в кишечнике и грамотно направит на колоноскопиюcontentnotes0.html#note_21 – процедуру крайне неприятную даже на этапе подготовки к ней. А поскольку такие нарциссы, как Берестов, чаще всего озабочены своим здоровьем, я была уверена, что клиника прилично заработает на его дообследовании.

Риск, что этот гусар подаст на нас в суд за ошибки в диагностике, был мизерным: в медицине все повязаны. А вот понервничать ему придётся знатно. Карма – не только нечто эфемерное и отсроченное, иногда это прекрасно осведомлённый и мстительный холерик, затесавшийся в ряды лиги справедливости…

Последний на сегодня клиент покинул мой кабинет в какой-то блаженной эйфории после осознания, что он полностью свободен в своём выборе и готов совершить прыжок веры. Я же не спешила домой, села на подоконник и, разглядывая жизнь за окном, подумала:

«А я прыгну?.. Я не старуха, а чем дальше, тем сложнее будет кого-то подпустить. Так почему не того, кто сам хочет прыгнуть в омут? Он и сам не знает, что будет дальше… Вот и начнём с малого, как он сказал?..»

Внезапно и меня проняло понимание, что уже на всё согласна и готова сложить броню. И страшно, и возбуждающе, и так захотелось увидеть Мирона, чтобы снова поймать в его взгляде то искреннее сильное чувство, в которое можно завернуться, как в одеялко, что нетерпение разлилось по телу приятной щекоткой.

Чтобы не дать себе передумать, взяла телефон и набрала Заварского. Тот ответил сразу, даже не дождавшись второго гудка, будто ждал.

– Так Золушка приедет на бал завтра в два?– спросил Мирон, как только я поздоровалась и сообщила, что уже в городе.

– Да уж, смешно,– закатила глаза я.

– Тебе же есть, что надеть?– улыбнулся он.

– А ты хотел предложить платье? Туфельки? Крестную?

– Всё, кроме крестной,– уже откровенно радостно засмеялся Мирон, так по-доброму, по-родному, что у меня чуть не разорвалось сердце от желания обнять его.