В одном стихотворении курсант Лин почти выходит на настоящую дорогу, т. е. схватывает жизнь: курсант в больнице —
Хорошо, что он говорит о живых вещах: о студне, о халате, но как же он додумался до оскаленных плешей? Какие же у плеши зубы?
От стихов перейдем к прозе. Чрезвычайно радует своим рассказом «Выдержка» товарищ С. Д-ло. Всё хорошо и толково в его маленькой повести: и вечер в казарме, где
«Курили много, курили до того, что свет от маленькой лампы казался сизым и умирающим».
И лукавый кулак-бандит, заманивший к себе в дом красноармейца:
«А чего ж, милости просим».
Маленький эпизод гражданской войны рассказан так, что любо слушать, а сам рассказ вставлен в рамку сегодняшнего красноармейского быта:
«— Нет, братцы, что ни говорите, — заметил Зелев, — а кровавое было время, по-моему, это была настоящая наша жизнь. А теперь что?
— Ну, это романтика, — пробасил Батрак. — Разве теперь мы не боремся, разве некуда силы приложить. Ты вот сидишь, как колода, а почему? Потому что целый день сегодня боролся с еще большим бандитом, боролся с темнотой. С этим бандитом у нас теперь борьба; а надо будет — мы шашками умеем».
Saint-Ogan L. Toudiche. Рецензия
Книга захватывает революцию, директорию и, главным образом, наполеоновскую реставрацию. Но тщетно стали бы вы искать в ней героики, маршалов, орлов и т. п.
Это похождения мошенников, своего рода «Мертвые души», история ампирного Чичикова — четкая, сухая, местами непристойная, очень злая и остроумная книга. Тудиш, от лица которого ведется рассказ, — скромный авантюрист, работающий на пороге двух столетий, пассивный авантюрист, «Казанова поневоле». Его притягивают самые разнообразные общественные и семейные группировки, он выжимает их, как виноградные гроздья, он сам переходит из рук в руки.
Это «путешественник по житейскому морю», тип, излюбленный литературой XVIII века, часто воплощаемый в гувернере, «меняющем дома».
Тудиш — рационалист. Роль Фигаро его несколько тяготит, у него определенный вкус к буржуазной оседлости, которому благоприятствует общий уклон эпохи. Он принадлежит к числу людей, которые нашли себя
Тем интереснее замысел романа.
В начале еще соблюдается революционный календарь.
Конфирмуют Тудиша на чердаке, украшенном зелеными гирляндами. Учится он в республиканском интернате, где нетоплено, укрываются матрацами, пьют ледяную воду.
Первый эпизод, развертывающий живописное дарование Сент-Огана, — большая деревенская свадьба, где отступившегося жениха неожиданно и неофициально заменяет Тудиш.
Затем Тудиш — учитель в семье, изгоняемый ревнивой хозяйкой.
Далее — гувернер в замке.