Питер Демонидес торжествовал. «Бог ты мой! Да это самое беспомощное заявление, какое мне когда-либо приходилось слышать. Старик уже ни на что не способен».

– Обвинитель может пригласить первого свидетеля?

– Да, Ваша честь. Я хотел бы пригласить Розу Ликоургос.

Плотная женщина средних лет поднялась со скамейки, где сидели зрители, и решительно двинулась к месту для свидетелей. Она была приведена к присяге.

– Миссис Ликоургос, чем вы занимаетесь?

– Я работаю экономкой… – Голос ее прервался. – Я работала экономкой у мистера Саваласа.

– Мистера Джорджа Саваласа?

– Да, сэр.

– Скажите нам, как долго вы там работали?

– Двадцать пять лет.

– О, это очень долго. И какого вы мнения о вашем хозяине?

– Он был ангелом.

– Вы работали у мистера Саваласа при его первой жене?

– Да, сэр. Я стояла рядом с ним у могилы, когда хоронили его жену.

– Правильно ли будет сказать, что между ними были хорошие отношения? – Они безумно любили друг друга.

Питер Демонидес взглянул на Наполеона Чотаса, ожидая возражений по поводу своих вопросов. Но Чотас сидел, по-видимому, погруженный в свои мысли.

– Работали ли вы у мистера Саваласа, – продолжил обвинитель, – во время его второй женитьбы, на Анастасии Савалас?

– Да, сэр, разумеется. – Она не просто говорила, она выплевывала слова.

– Можно ли назвать их брак счастливым? – Он снова взглянул на Чотаса, но тот никак не прореагировал.

– Счастливым? Нет, сэр. Они жили хуже кошки с собакой.