Тони Риццоли нахмурился:

– Что? Не понимаю.

– Думаю, понимаете, – сказал Ламброу. – У меня нет для вас судов. – Почему? О чем вы это?

– О наркотиках, мистер Риццоли. Вы – торговец наркотиками.

Глаза Риццоли превратились в узкие щелки:

– Вы что, свихнулись? Это все сплетни.

Но это были отнюдь не сплетни. Спирос Ламброу тщательно собрал сведения об этом человеке. Тони Риццоли был одним из крупнейших торговцев наркотиками в Европе. Он принадлежал к мафии, и прошел слух, что он ищет способы перевозки наркотиков. Поэтому ему и хотелось заключить сделку.

– Боюсь, вам придется обратиться куда-нибудь еще.

Тони не мигая смотрел на него холодными глазами. Наконец он кивнул: – Ладно. – Вынув из кармана визитную карточку, он бросил ее на стол.

– Если передумаете, позвоните. – Он поднялся и быстро вышел.

Спирос Ламброу взял карточку в руки. Там было напечатано: «Антони Риццоли: импорт – экспорт». Еще там был адрес гостиницы в Афинах и номер телефона.

Никос Веритос слушал этот разговор с широко открытыми глазами. Когда Тони Риццоли вышел из комнаты, он спросил:

– Неужели он в самом деле?…

– Да, мистер Риццоли промышляет героином. Если мы допустим его хотя бы на одно наше судно, власти могут вообще арестовать весь наш флот.

Тони Риццоли вышел из кабинета Ламброу, задыхаясь от ярости. «Этот хренов грек обращается со мной так, будто я какой-то лапотник. И как он узнал про наркотики? На этот раз груз особенно велик. Его стоимость, достигни он улиц, была бы не менее десяти миллионов долларов. Весь вопрос в том, как доставить его в Нью-Йорк. Эта чертова полиция по борьбе с наркотиками так и шныряет по Афинам. Надо позвонить на Сицилию и попросить отсрочки». Тони Риццоли никогда еще не терял партию груза и не намеревался терять эту. Он считал себя врожденным победителем.

Он вырос в Нью-Йорке, там, где Дьявол держал свою кухню. Географически это место располагалось на западе Манхэттена, между восьмой авеню и рекой Гудзон. Его северные и южные границы проходили по Двадцать третьей и Пятьдесят девятой улицам. Но психологически и эмоционально Кухня Дьявола была городом внутри города, эдакой вооруженной до зубов территорией. Улицами правили такие банды, как Крысы, Гориллы и так далее. За убийство брали сто долларов, за избиение – немного меньше.

Грязные квартиры обитателей Кухни Дьявола кишели клопами, крысами и тараканами. Ванн не было, и молодежь решала эту проблему по-своему: голышом ныряли с причала реки Гудзон как раз там, где сбрасывались нечистоты со всех улиц района. На вонючих досках причала валялись полуразложившиеся трупы кошек и собак.

На улицах постоянно что-то происходило: мчалась по вызову пожарная машина, дрались хулиганы на крыше жилого дома, заворачивала за угол свадебная процессия, играли в лапту на мостовой мальчишки, гналась за убежавшей лошадью толпа, стреляли… У детей не было других мест для игр, кроме улиц, крыш жилых зданий, замусоренных пустырей, а летом – грязной реки. И над всем этим витал острый запах нищеты. В такой атмосфере и вырос Тони Риццоли.

Самым ранним воспоминанием Тони Риццоли было то, как его сбили с ног и отняли деньги, данные ему на молоко. Ему тогда было семь лет. Приходилось всегда опасаться мальчишек постарше и покрупнее. Дорога в школу пролегала по ничейной земле, а школа была полем битвы. К пятнадцати годам Риццоли поднабрал силенки и бойцовский опыт. Драться ему нравилось, он это умел, это давало ему ощущение превосходства. Он и его приятели принимали участие в турнирах по боксу в спортивном зале Стиллмэна.

Иногда туда заходили гангстеры, чтобы посмотреть на принадлежавших им бойцов. Пару раз в месяц появлялся Франк Костелло, а также Джо Адонис и Лаки Лучано. Их забавляли матчи по боксу, устраиваемые подростками, и, чтобы позабавиться, они стали ставить на того или иного боксера. Победителем всегда выходил Тони Риццоли, который быстро стал любимчиком у гангстеров. Однажды, переодеваясь в раздевалке, Тони Риццоли случайно подслушал разговор между Франком Костелло и Лаки Лючиано.