Глава 8

       Спустя ровно то время, которое благородная отвела на сборы, мы отправились в погоню. Шли пешком, от лошадей не осталось даже копыт. Леди-рыцарь кляла себя за непредусмотрительность. По ее словам животин надо было завести в дом. Георг мудро рассудил, что и там они были бы не в безопасности. На что Харник поддакнул, что впавшие в безумие от страха лошади, изрядно мешали бы нам сражаться, а если бы ведьма взяла их мозги в оборот, то и вовсе стали бы врагами. На этом тема сожранных лошадей была закончена, хотя кривоносый имперец и порывался возложить часть вины на плече Георга, но его никто не слушал, и он быстро заткнулся.

       Я привычно шел первым, хотя возглавить отряд мог кто угодно. Так как следы мог прочитать и самый плохенький следопыт, даже не надо было быть следопытом, чтобы понять, куда ведет это вытоптанное в снегу море отпечатков волчьих лап, просто нужно наличие глаз, можно даже подслеповатых.

       Харник идущий позади, прибавил шаг и, поравнявшись со мной, спросил:

       - Как ты думаешь, когда мы настигнем этих тварей?

       - Не знаю, честное слово не знаю.

       - Скверно, я даже больше скажу, мразно.

       Я резко остановился, настолько меня поразила мелькнувшая в сознании мысль. Надо сказать вовремя мелькнувшая. Мы уже покинули пределы деревни, и ее дома давно скрылись среди деревьев.

       - Постой, а почему мы идем за волками, если нам нужна ведьма?

       Мой вопрос заставил воина приподнять брови.

       - А разве они не побегут к ней? Она же владеет их разумом.

       - Я не думаю, что она настолько глупа, чтобы так просто выдавать место своего обитания. Ведь ей в голову явно приходила мысль, что кто-то попытается ее выследить и убить.

       - Горан прав, - сказала благородная и напряженно задумалась.

       - И как нам ее выследить? - обведя взглядом членов отряда, спросил Георг, и не услышал ответа.

       В воздухе повисла тишина. Каждый упорно размышлял, пытаясь найти выход из ситуации. Люди переглядывались, но никто не раскрывал рта. Молчание затягивалось.

       Георг громко прочистил горло и проговорил: